Но я-то, сидя в поезде, об этом ничего не знаю. Сижу и планирую, как буду добираться до Риги. В Шауляе зашёл наш проводник и сказал, что всё в порядке, ему передали дубликат билета. Вот такое было начало у моих крымских путешествий.
Учился я хорошо, даже очень. Особенно мне нравилась математика. В четвёртом классе на соревнованиях по математике я занял первое место в школе, решив тридцать семь задач за отведенное время, а серебряный призёр решил только девятнадцать. Как? Очень просто. Перед соревнованием я громко спросил, обязательно ли писать вопросы перед выполнением действий и можно ли записывать по несколько действий сразу, в одном выражении. Оказалось, что необязательно и да, можно записывать несколько действий в одном выражении. В итоге каждая задача представляла собой одну формулу со скобками для упорядочивания последовательности действий без всякого текста. Например, задачка: один землекоп выкапывает 35 м3 земли за 7 дней. За сколько дней он может выкопать 20 м3? Все мои соперники продолжали записывать текст вопроса перед каждым действием: сколько земли может выкопать один землекоп за день? Затем действие: 35 м3: 7 = 5 м3.
Следующий вопрос: за сколько дней один землекоп может вырыть котлован объёмом 20 м3? 20 м3: 5 м3 = 4.
У меня эта же задача выглядела так: 20: (35: 7) = 4.
Такой подход позволял значительно сократить время оформления решения.
Когда наша учительница ушла в декрет, её замещала какая-то пожилая злобная тётка. Помню, как она мне в первом классе поставила двойку или тройку за контрольную по арифметике. Начинаю выяснять, почему. Оказывается, если два разделить на два, должен получиться ноль, а у меня, бестолкового, написано один, и учителем красными чернилами исправлено на ноль. Поднимаю руку и начинаю спорить. Она мне: «Ты что, меня учить будешь?» Дошло до того, что я беру два карандаша, делю их на две кучки: «Сколько карандашей в каждой кучке, тётя-учитель?» Она с криком выходит из класса, а потом через минут пятнадцать возвращается и говорит: «Да, Боря, ты прав, это я с алгеброй перепутала». Я тогда не знал, что такое алгебра, но она мне сразу не понравилась, раз там два делить на два будет ноль.
Первую мою учительницу звали Алла Ильинична Козырева. Молодая красивая женщина, которую мы все любили, и она очень хорошо относилась к нам. Отдельное приключение было, когда её сыну Илюше исполнилось два года, и мы решили сделать ему подарки. Собрали денег, кто из копилок, кто у родителей попросил, накупили игрушек. Хорошо помню среди них большой белый пароход. Кто-то узнал адрес Аллы Ильиничны, и мы на трамвае поехали искать их дом. Нашли, положили подарки под дверью, позвонили и убежали… Надеюсь, что все эти подарки мы оставили под правильной дверью.
Это было целое приключение для нас, первоклассников, – так далеко, сами, на трамвае…
Как всякого еврейского (и не очень) мальчика, меня отдали учиться музыке. Причём всё было сделано по-умному: учить меня начали игре на аккордеоне. Это довольно