– Как вас зовут?
– Ёна. Дочь командира отряда клинка света.
– Как звали командира?
– Бор.
Он медленно покачал головой. Его взгляд переместился на мой меч, затем, медленно осматривая каждый сантиметр меня, его глаза упёрлись в мои. Злобы не было. Как и сожаления, сочувствия, злости, холода. В них царила безмерная всепоглощающая доброта. Глядя в его глаза, испытываешь ощущение, что он сейчас расплывётся в улыбке и бросится обниматься. Однако подобная доброта быстро сменилась безмятежностью и невыразительностью глаз.
– Хорошо, – непонятно, к чему это было адресовано. – Знаки отличия при себе есть?
– Нет.
Он начал что-то писать на листке бумаги, после закрепил текст печатью.
– Держи, это грамота. В город тебя с ней не пропустят. Но по заставам ходить можно. Свободно.
Развернулась, вышла. Огляделась. Увидела небольшой лазарет, столярную, травницу, яростно спорящую с кем-то.
– Ну… как бы… извини, – это был стражник. Один. Его товарищ куда-то делся.
– Хорошо. Вас понять можно. Обстановка напряжённая, – ответила я.
– Ну как бы да. И Пэла тоже извини.
– Это напарник твой?
– Ага.
– Хорошо.
– Спасибо, – он направился к выходящей в лес дороге.
– Пойми, если мы не соберём эти травы, то мы не сможем лечить больных и раненых, – сказала травница.
– Я понимаю, – ответил мужской голос. – Но выдать вам сопровождение не могу. У нас имеется резерв из города, используйте его.
– Да как ты не понимаешь! – всплеснула травница руками. – Нельзя его использовать, он широкопрофильный, там на случай полного абзаца лекарства. Понимаешь, полного. Им лечить небольшой порез глупо, грубо говоря.
– Стражу выдать не могу. Все при делах.
– А клинков?
У спорящего стража в доспехах округлились глаза при таких словах.
– Ты что говоришь-то. Они не в моей юрисдикции. И если жить надоело, то иди сама к ним.
Поняв бесполезность и тщетность споров, травница отступила, помахав руками от ярости напоследок. Всё это я наблюдала не без интереса. Видимо, тут кому-то нужна помощь, а мне как раз нечего делать. Это очень и очень прекрасно.
Зашла в палату. Ударилась лбом обо что-то висящее, глухой стук, на меня обернулась травница.
– Надо будет перевесить, – тихо сказала она. Потерев лоб, увидела, что это какой-то большой корень висит на верёвочке. – Вы что-то хотели? Купить там или что-то иное.
В палатке было множество разных, как это ни странно, трав, головок, сушёных червячков, паучков, пара змей в банке, также имелись пиявки. Запах стоял очень специфический. Смесь чеснока и перца. Прошибало знатно, поэтому я