Ярмарка Святого Петра. Эллис Питерс

по правде сказать, не было никаких оснований отправляться на розыски купца, разве что смутное предчувствие. Но монах убедил себя, что нелепо ложиться спать, если в полночь все одно придется вставать к заутрене. И уж если такая отговорка годилась для того, чтобы выпить с Берингаром, то всяко могла оправдать и участие в поисках Томаса из Бристоля. Кадфаэль вновь припомнил все, что произошло за этот вечер, и покачал головой. Он чувствовал, что не успокоится, пока снова не увидит бритую физиономию купца и не услышит его зычный, самоуверенный голос. Иво, тот, похоже, не придал исчезновению Томаса особого значения, считая, что всяк может загулять и припоздниться, даже если это не в его привычках, и в любой другой день Кадфаэль, возможно, и согласился бы с ним. Но не сегодня. После подобных бурных событий, когда люди позволили страстям взять верх над рассудком, можно ожидать чего угодно. Как знать, а вдруг кто-то обозлился настолько, что решил тайком, под покровом ночи, поквитаться с купцом за его необдуманный поступок, совершенный, однако, открыто и у всех на виду? Хотя упаси Господи от такого исхода.

      Они начали с того, что убедились: на пристани Томас так и не появился и не дал о себе знать. Роджер Дод рассказал, что опросил всех торговцев, чьи суда стояли поблизости, но никто ничего не знал. Ну а отлучаться от хозяйского добра далеко купеческий подручный не решился.

      Этот Роджер был плотным, крепкого телосложения молодым человеком лет тридцати, весьма привлекательным с виду, но грубоватым и замкнутым. Несомненно, он тоже тревожился. Роджер немногословно ответил на заданные Хью вопросы и с сомнением закусил губу, узнав, что племянница его хозяина устроилась на ночлег в странноприимном доме аббатства. Он и сам бы присоединился к поискам, но не мог оставить без присмотра судно с товарами. Поэтому Дод остался на барже, а молчаливого и полусонного Грегори отправил с Берингаром и Кадфаэлем, чтобы тот показал, где на ярмарочной площади стоит палатка Томаса из Бристоля. Хью отрядил троих стражников во главе с сержантом в предместье, где они не спеша прошли вдоль торговых рядов, опрашивая всех, кто не спал, а сам с остальными людьми последовал за работником. К тому времени суета на большой ярмарочной площади уже почти стихла, многие улеглись спать, но тут и там еще горели факелы и жаровни и слышались приглушенные голоса. На три дня в году это место превращалось в своеобразный городок со своим многочисленным и хлопотливым населением, но на четвертый оно снова пустело.

      Томас выбрал вместительную палатку почти в самом центре треугольной площадки. Товары были аккуратно сложены внутри, и сторож не спал, а беспокойно расхаживал взад-вперед. Появление представителей власти он приветствовал с видимым облегчением. Варин был жилистым мужчиной средних лет. Судя по всему, он служил у Томаса давно и пользовался доверием хозяина, но был недостаточно сметлив, а потому занимал положение ниже, чем Роджер Дод.

      – Нет, милорд, – с тревогой в голосе ответил он на вопрос Берингара, – никаких вестей, а ведь я все время начеку. Он отправился на баржу за добрую четверть часа