Был ли этот незатейливый ход Витгефта удачным? Да чёрт его знает!
Наверное, на мостике «Микасы» вполне бы и оценили разом изменившееся рассредоточение огня в некой выгоде для противника, и некоторое снижение давления на «пересветы».
Всё это уже было отмечено промежду прочим… Того только отмахнулся!
Главной целью ему виделся флагманский корабль противника – чтобы свалить врага, надо его обезглавить, а потому «ход полный»! Продолжать, продолжать опережение русской колонны.
Единственное, что неприятным беспокойством теребило и раздражало японского адмирала – эта парочка громил, уже вкусив «лёгкой крови», в итоге снова окажется против броненосных крейсеров.
Обе эскадры развили максимальную скорострельность. Попадания следовали одно за другим!
В десятках всплесков от недолётов, получая своё, русские корабли окутывались шапками разрывов – слетали стеньги, волочился дым, сразу же занимались пожары!
Однако Того уже не питал иллюзий – возгорания тушили, замолкшие орудия вскоре снова начинали «грызть» его корабли.
Подняв ход до пятнадцати узлов, довернув на два румба вправо, Витгефт по-прежнему сохранял выгодный сектор обстрела. А уже через полчаса эскадры бились на дистанции двадцать два кабельтовых, на плавно сходящихся курсах.
В то время как японские головные корабли вели концентрированный огонь по «Цесаревичу»… да ещё основательно перепадало «Пересвету», поскольку на нём развевался флаг Ухтомского, сам «Микаса» оказался под жесточайшим обстрелом практически всей русской линии.
В течение тридцати минут в японский флагман встряло более двадцати разнокалиберных снарядов, где пробивая рваные дыры, не детонировав, где оставляя палевые сажей отметины, где штатно и безжалостно куроча, ломая, убивая…
Обе башни «Микасы» были уже не в состоянии вести положенный огонь! Носовая и вовсе прекратила свой «вечный маятник» – вверх-вниз[5].
Доклады боевых постов… и «добегавшие» сообщения с других кораблей эскадры только подтверждали, что он (Хэйхатиро) что-то делает не так!
«Что-то не так, да падут на головы гайдзинов демоны!»
Сам Того – стекающие по лицу и куцей бородке капли, в мокром истрёпанном осколками мундире, шипящий на неловкого санитара, что спешно наматывал проступающий кровью бинт… за спиной услужливый матрос со сбитой адмиральской фуражкой. Для самого Того всё – сотрясаемый взрывами корабль, слепые визгливые осколки, стылые брызги накрытий, пульсирующая боль, в конце концов… Всё это подводило к мысли, что ещё час такой бойни, и он будет вынужден выводить истрёпанные корабли, признав поражение!
В щёлочках… в чёрных угольках адмиральских глаз дотухали всполохи залпов, расплываясь в неоправданных надеждах и последних доводах.
Нахождение в удобной наблюдательной позиции и весь его опыт