– Именно так.
Но она не дура. Она знает, что это значит: занимайся сама.
Альвар теперь смотрит в окно значительно чаще, чем раньше. Можно было бы подумать, что он стал похож на несчастных стариков, чьи самые яркие моменты дня сводятся к пробегающим по улице кошкам и проезжающим на самокатах детям. Но нет. Он точно знает, кого высматривает. На днях мимо проходила Стеффи, и из ее рюкзака торчал кларнет, что его несказанно порадовало. А сегодня она с гитарой в чехле.
Альвар приоткрывает окно и включает музыку. Не Повел Рамель, конечно, но, возможно, это тоже привлечет внимание Стеффи.
К его радости, девочка останавливается и поворачивается к окну. Он радостно машет ей рукой.
Стеффи врывается в его комнату как ураган – с грохотом. Эррера – испанская, а может, южноамериканская фамилия, это объясняет цвет ее глаз и волос. Похоже, она чувствует себя как дома. Достает инструмент из чехла и смотрит на него.
– Привет.
Альвар кивает, а она говорит:
– Я хотела попрактиковать шагающий бас, но мой учитель не особо вдохновлен.
Поразмыслив над ее словами, Альвар приходит в негодование.
– За семьдесят лет ничего не изменилось! Что же ему тогда нравится, если не шагающий бас?
– Ноты.
Он поднимает брови.
– Ну так?
– Что?
Альвар кивает на бас-гитару.
– Ну?
Для него, в отличие от Торкеля, игра на басу – дело стоящее. Он широко улыбается и выбивает указательными пальцами ритм на подлокотнике кресла.
– Я переходила от Е к А, и у меня не получалось, – говорит вдохновленная Стеффи.
Она показывает, и Альвар задумчиво втягивает нижнюю губу. Затем предлагает ей сместиться вверх.
– Не нужно бояться делать переходы, – говорит он и перебирает пальцами так, как если бы сам держал гитару.
Она пробует сделать то, что он говорит. Звучит лучше. Стеффи воодушевляется и проделывает все снова, затем останавливается и ожидает его реакцию.
– О, да, – смеется он. – Получается грув[9]. Теперь сначала.
– Что?
– Начинай снова. Сначала – так говорят в оркестре.
Она настраивается на ритм его указательного пальца и играет все заново. Альвар увеличивает темп, и она быстро воспроизводит шагающий бас, который с легкостью вписался бы в любой джазовый мотив. Но без усилителя музыка звучит довольно тихо.
– Скоро получится бит.
– Песня?
– В студии это назвали бы битом, – улыбается Альвар, и в его голосе слышится вермландский акцент. – Мне тоже говорили многое, чего я сначала не понимал. Все началось с того, что тот музыкант в поезде назвал меня любителем джаза.
Все началось с того, что мужчина с кларнетом назвал его любителем джаза.
Закончив играть, кларнетист засыпал его вопросами:
– Где ты собираешься остановиться, когда приедешь? У тебя есть наличка, чтобы снять гостиницу?
Наличка?