– Все в порядке, – чуть более резким голосом повторила Нэнси.
Аделина окинула ее строгим взглядом и осторожно поставила Принцессу на дорогу. Ого, да у нее и лапы есть. Они словно сами собой выросли из слоя шерсти, что живо напомнило мне о лестнице, спускающейся из самолета. Я боялся, что эта мысль приведет к той, другой мысли, но к счастью, этого не случилось. Фух. Давай, здоровяк, притормози.
И я притормозил, все еще разглядывая Принцессу. Ее крошечные лапки касались асфальта. Она стояла неподвижно, а ее огромные темные глаза, казалось, смотрели в никуда. Интересно, что бы я делал на ее месте? Точно сначала бы как следует отряхнулся. Кстати, а почему бы мне и правда не отряхнуться? Не вижу никаких поводов этого не делать.
Я легонько встряхнулся, чувствуя, что Принцесса перевела на меня взгляд своих огромных глаз. И угадайте, что? В следующую же секунду Принцесса тоже встряхнулась. Если, конечно, это можно было так назвать: слабое, почти незаметное движение, словно порыв ветра взъерошил ее шерсть. Я это заметил только потому, что пристально разглядывал Принцессу в ответ.
– Она раньше когда-нибудь так делала? – спросила Аделина.
– Никогда, – ответила Нэнси.
– Думаешь, с ней что-то не так? О боже… она что, заболела?
– По-моему, все с ней в порядке, – заметил Берни, и на него устремился взгляд огромных черных глаз. Впервые за все это время Принцесса пришла в движение по собственной воле, но как именно это выглядело, объяснить довольно сложно. Ее маленькие лапки вроде как быстро шевелились, словно она бежала трусцой, но шла она с ужасающе медленной скоростью. Вот она дошла до края асфальтовой дороги…
– Только не ходи по земле, Принцесса, – сказала Аделина. – Она вся грязная.
…и продолжила путь, обогнула пыльное растение с мясистыми листьями – у которого лично я непременно задрал бы заднюю лапу – и остановилась почти у самого Порше. Несколько секунд Принцесса его рассматривала, а потом посеменила назад, да так быстро, что ее лапки так и мелькали в воздухе. А ее глаза… мне кажется, или в тот момент они были полны беспокойства? Когда она вернулась на асфальт и остановилась рядом с Берни, мне почти стало ее жаль – дико звучит, да? Принцесса же, не сводя с Берни вновь опустевшего взгляда, присела.
– Хорошая девочка, – похвалила Аделина.
По асфальту начала растекаться желтоватая лужица. Она становилась все больше и больше, достигая воистину удивительных размеров. Запах был – и я это признаю – восхитительным. Но это было не главным. Главным было то, что желтоватая лужица расширялась очень быстро и быстро достигла ботинок Берни – черных кожаных туфель, которые тоже обладали очень интересным запахом, к слову говоря. Но сейчас мы не об этом. Сосредоточимся на расплывающейся по асфальту луже – целому озеру – и тому, как Принцесса все это время неотрывно смотрела на Берни.
– Долгий полет, – сказал он, отступая в сторону.
Тут Принцесса