И на том спасибо.
Новой квартире нечем меня удивить. Она кажется необжитой и чуточку запущенной, но в целом обещает быть хорошим пристанищем. По опыту прежних лет я знаю, что скоро перестану воспринимать снятое жилье как чужое. Привыкнув к этим стенам и мебели, однажды я забуду с бросить брезгливый взгляд на старые пятна на обивке дивана и кухонных стульев, а главное: уже не буду, как сейчас, чувствовать себя ужасно одинокой.
Чемодан стоит в прихожей, я же брожу по квартире и включаю свет в каждой комнате: гостиной, ванной, кухне, – стараясь разогнать наступающую со всех сторон тоску. Дом довольно старый, качественной постройки; стены здесь толстые и звуконепроницаемые, потому мое одиночество особенно сильно: не слышны ни звуки соседских разговоров, ни галдеж телевизора, ни собачий лай. Раньше мне доводилось снимать квартиры, в которых производимый чужими жизнями шум волей-неволей проникал и в мою уединенную келью; под аккомпанемент чужого присутствия ночи коротать было легче.
В нынешней непривычной тишине рыдать от жалости к себе хочется особенно остро. Вокруг пусто и неуютно, а в чемодане лежит минимум необходимых вещей – ничего, что помогло бы превратить эту квартиру в настоящий дом за пару часов. Устало вздохнув, я осматриваясь уже внимательнее, чтобы понять, сколь многое мне предстоит купить, но сосредоточиться на бытовых проблемах не получается. Остается только признать поражение и пойти наконец в душ.
Горячая вода приводит меня в чувства и возвращает капельку бодрости. Натянув на себя теплый свитер и растянутые за долгие годы носки спортивные брюки, я забираюсь на диван в гостиной. Включаю телевизор, не в силах терпеть тишину, и берусь за телефон.
От Антона нет ни сообщения, ни звонка. Ожидаемо, но все-таки в глубине души разрастается глупая обида, как будто я не по собственной инициативе ушла от мужа, а без предупреждения не вернулась домой ночевать. Уверена, что в последнем случае Антон искал бы меня по всей столице, поставив на уши все службы и органы. Чего у него не отнять, так целеустремленности и ответственности.
Можно подумать, что его поступки продиктованы эмоциями, но я уже давно поняла, что Антон действительно руководствуется в своих решениях только разумными принципами. «Кодексом» за его же авторством, где по графам многочисленных таблиц разнесены все виды действий во всех возможных ситуациях и проведена их классификация.
Первое время меня завораживали эти упорядоченность и принципиальность. Я и сама во многом была такой же, предпочитая осмысливать каждый свой выбор и понимать, по каким причинам его совершила. Однако между Антоном и мной была одна существенная разница: в моем уравнении чувства брались за переменные, а в его – нет.
Я далеко не сразу осознала, насколько тяжело жить с человеком, лишенным эмпатии как таковой. Правда, не думаю, что у моего мужа вовсе не развит эмоциональный