Первым после ужасной ночи, полной воя и судорог, забрали Роти. А днём на меня навалились ужасная слабость, ломота во всех косточках, туман перед глазами и рвота… Ребятам, кажется, тоже было не до дегустации элитных сортов собачьего корма.
Ещё через какое-то время я осознал себя в новом помещении. Отдельная комната, как у человека. Сам человек пришёл позже. Фёдор Степаныч. Он так и представился.
Вообще-то, я его и до того момента хорошо знал. Мой любимый человек. Но сейчас я взглянул на него совсем по-другому… И чуть было не ответил. И у меня почти получилось! Почти.
Дядя Фёдор улыбнулся, видя мои отчаянные попытки, и успокоил:
– Не переживай. Теперь ты сможешь всё.
И я смог. На третий день мне захотелось встать на задние лапы. Я и раньше неплохо на них выплясывал. Но тут просто встал и ходил так весь день. И ещё я внезапно осознал, что сильно прибавил в росте. Теперь я стал дяде Фёдору почти по грудь. Ну, почти. Если вытянусь в струнку. Или подпрыгну. И ещё. Слова пытались сорваться с моего языка. Он пока путался, а я издавал разные чудные звуки, не похожие ни на лай, ни на речь.
Зато я понял каждое слово, произносимое человеком. Со значением некоторых, откровенно говоря, вышла путаница. Но в целом это был прорыв. Раньше мой словарный запас ограничивался десятком слов и команд. Теперь же мозг у меня заработал совершенно по-особому. Я впитывал знания, как губка. И осознавал.
Фёдор Степаныч приволок мне кучу всяких книжек, так что я неожиданно для себя стал учиться ещё и чтению. Благо, буквы были крупные, картинок много. И бумага плотная, так что я не рвал её, когда переворачивал страницы.
Более-менее сносно я заговорил спустя неделю. А накануне этого значимого события что-то произошло на территории питомника. Я слышал крики, выстрелы, кажется, даже взрывы. Окна в моей комнате не было, так что подробностей я не знал.
Долгое время никто ко мне не приходил. Я даже проголодаться успел. За книжками время, конечно, летит незаметно. Но когда в животе начинает ворчать, заглушая все мысли, поневоле задумаешься, а не пора ли уже подавать на стол? Да, к тому времени я уже питался со стола. Мечта любой собаки…
Я уже всерьёз расстроился, чуть было не изломал когти о дверь, едва не сорвал голос, пока звал всех, кого вспомнил и хоть кого-нибудь, кто услышит. Сожрал было обложку от томика по физике для начальных классов, но это не принесло ни малейшего облегчения.
Задремал. Тут дверь распахнулась, и ко мне ворвались Роти и дядя Фёдор. Ротвейлер придерживал человека, который выглядел весьма потрёпанным. Псу это давалось легко. Теперь он был выше Фёдора Степаныча на голову, да и объёму его грудной клетки позавидовал бы любой штангист.
– Парни! – произнёс я с облегчением.
Это было моё первое слово на человечьем языке. Даже немного обидно, но ни Фёдор Степаныч, ни Роти не оценили моих успехов.
– Иди за нами, Джек, – проговорил