Ошибка, допущенная из-за неправильно избранного критерия разграничения преступлений и административных проступков, может дорого стоить государству, поскольку, объявляя проступком деяние, фактически обладающее общественной опасностью преступления, законодатель лишает определенные общественные отношения достаточно эффективной правовой защиты и тем самым ставит государство и его граждан под угрозу нарушения их законных прав и интересов. Не меньший (если не больший) ущерб государство несет и в том случае, когда криминализации подвергаются деяния такой степени общественной опасности, которая не позволяет расценивать их как преступления. Наконец, объективно существующее (но не учитываемое законодателем в силу неразработанности упомянутого критерия) различие между однородными видами правонарушений может привести (и нередко приводит) к ситуациям, когда в уголовном законодательстве длительное время сохраняются нормы об ответственности за преступления, давно нуждающиеся в декриминализации.
В основе всех правонарушений должно быть нечто общее, что позволяло бы, учитывая количественные и качественные характеристики этого свойства, разграничивать их на виды. Таким общим свойством всех правонарушений, по мнению большинства юристов, является их общественная опасность[81]. Некоторые ученые полагают, что данное свойство присуще лишь преступлению, остальным правонарушениям свойственна общественная вредность[82]. Мы присоединяемся к мнению тех авторов, которые считают, что общественная опасность есть свойство всех правонарушений. Что же касается существа вопроса, то, на наш взгляд, замена понятия «общественная опасность» термином «общественная вредность» чем-то напоминает упражнения софистов, ибо для любого непредвзятого исследователя должно быть очевидно, что «всякая, даже минимальная «вредность» поступка делает его общественно опасным… и никакое общественно полезное действие не может быть общественно