– Не стоит быть слишком щепетильным, – убеждал Хейн. – Знаю, это противозаконно, но только если строго следовать букве. Ставки на скачках – тоже азартная игра. Всегда есть дураки, которые хотят разбогатеть, не работая, – так почему бы нам не брать у них деньги? Тебе не придется делать ничего такого, за что могут посадить в тюрьму. Кое-кому из моих людей это грозит, если полиция поймает их за руку, но ты в полной безопасности. И игра у нас идет на сто процентов честно. Мы выигрываем только потому, что закон вероятности всегда на стороне казино.
Это было не совсем правдой, неудачи игроков наверху объяснялись и другими, более низменными факторами, однако мистер Хейн предпочел не акцентировать на них внимание.
– Да, я с вами, – кивнул Стеннерд. – Я ждал этого. Понятно, что вы недолго продолжали бы давать мне деньги просто за смазливую внешность да за всякие мелкие поручения время от времени.
– Дорогой мой…
– Дорогой, не дорогой – сути дела это не меняет. Я знаю, что вы хотите от меня больше, чем такая мелочь, как заманивать простаков наверх. Или, скажете, вы не знали, что я попался в тот раз с порошком?
Хейн погладил подбородок.
– Я как раз собирался тебя поздравить. Как тебе удалось скинуть тот пакет со снежком?..
– Не важно – главное, я от него избавился, – отрезал Стеннерд. – Не удалось бы – сидел бы сейчас в Брикстонской тюрьме и ждал суда. Я не жалуюсь – полагаю, деньги на свое содержание приходится отрабатывать, но с вашей стороны нечестно было использовать меня втемную.
– Ты же знал…
– Догадывался. Все нормально, я не возмущаюсь. Однако с сегодняшнего дня хочу, чтобы меня держали в курсе, раз уж вы меня принимаете. Я ваш с потрохами, и вам ни к чему больше водить меня за нос. Согласны?
– Пусть будет так, – кивнул мистер Хейн, – если уж хочешь говорить без обиняков. По поводу «дури» тоже не стоит особо переживать. Если люди хотят таким образом туманить себе мозги, это их дело. Просто не нужно морочить себе голову насчет «законности». В конце концов, алкоголь в стране продается совершенно легально, и никто не обвиняет владельца паба, если его клиенты накачиваются каждый вечер и в итоге умирают от белой горячки.
Стеннерд пожал плечами.
– Я в любом случае не в том положении, чтобы спорить. Какова моя доля?
– Двадцать процентов, как я и сказал.
– И сколько это будет?
– Много. Ставки в игре у нас самые высокие в Лондоне, а на рынке порошка особой конкуренции не наблюдается. Ты запросто сможешь заколачивать до семидесяти фунтов в неделю.
– Тогда, может быть, сделаете для меня кое-что, мистер Хейн? У меня куча долгов, помимо ваших. Я бы взял ровно три тысячи за первый год, чтобы расплатиться со всеми, и мне бы еще хватило оставшихся денег.
– Это очень много, – рассудительно проговорил Хейн. – Ты и так должен мне почти тысячу.
– Если вы считаете, что я не оправдаю расходов…
Мистер