Эдмунд вскинул руку с пистолетом и наставил его на убийцу брата.
– Нет! – с ужасом воскликнула Джоанна, и дуло оружия переместилось на нее.
– Не смей! – отчеканил Ник.
– Не смей? – переспросил Эдмунд, удивленно приподнимая брови.
– Однажды я видел, как ты воровал время у туристки. Прикасался к ее затылку. Вот здесь, в этом месте, – с едва сдерживаемым гневом процедил Ник сквозь зубы и указал на основание собственной шеи. Джоанна пораженно уставилась на него. – Сколько лет ты украл? Двадцать? Тридцать? Сколько жизни забрал у нее?
– Меньше, чем заберу у тебя, – с угрозой в голосе откликнулся Эдмунд.
– Нет, ты больше этого не сделаешь, – пообещал Ник. – Не похитишь время ни у меня, ни у кого бы то ни было еще. Никогда.
– И почему же это? – с почти искренним любопытством осведомился Эдмунд. – Уж не собираешься ли ты меня остановить?
– Да.
– Не знаю уж, кем ты себя вообразил, но пистолет по-прежнему у меня, – усмехнулся Эдмунд и сделал вид, что стреляет из все еще направленного на Джоанну оружия. – Бах!
Она невольно отшатнулась, задерживая дыхание.
Ник замер рядом без движения и сжал кулаки.
– Знаешь, что я решил? – продолжил Эдмунд и великодушно объявил: – Решил оставить тебя в живых. – Заметив, что Джоанна облегченно выдохнула, он рассмеялся. – О нет, тебя-то я убью, но его… – вновь переключив внимание на Ника, мужчина мягко, почти нежно сказал: – Ты лишил семью Оливер троих ее членов и поплатишься за это. – Затем задумчиво поводил пистолетом и добавил: – Пожалуй, начну с того, что заберу десять лет твоей жизни и отправлюсь в прошлое, где вырежу всю твою семью. А ты, еще маленький и беспомощный, будешь смотреть. После… Хм, в детях всегда столько нерастраченного времени… После смерти всех родных я возьму тебя с собой и запру в доме, чтобы любой из Оливеров, кто пожелает путешествовать, мог иметь к тебе доступ. Ты будешь умирать медленно, год за годом, месяц за месяцем.
– Это вас следует запереть, – прошептала Джоанна, от услышанного ее тошнило.
Эдмунд быстро вскинул оружие, целясь ей в голову, но Ник оказался быстрее. Он метнул меч, и пистолет упал на пол. Следом повалился сам глава Оливеров. Он медленно осел на колени с торчащим из груди клинком, недоуменно моргнул и открыл рот, будто собираясь что-то сказать. А потом серые глаза стали пустыми и неподвижными. Тело рухнуло навзничь.
На мгновение в зале воцарилась тишина. Затем внезапно, словно кто-то снял плеер с паузы, толпа собравшихся поспешила к выходу, толкаясь и нервно оглядываясь.
– Им не удастся сбежать, – прокомментировал Ник. – Я подал сигнал своим людям, когда все только начали прибывать.
– Своим людям? – шепотом переспросила Джоанна, пытаясь уложить