Тиф сопротивляется желанию начать возмущенную речь о том, как Глория дает латиноамериканкам больше часов, чем ей.
– Ну пожалуйста… Я сейчас мать-одиночка. Арендная плата растет. Чем меньше денег, тем больше проблем.
– Как я уже говорила, мы будем ставить тебя так часто, как сможем.
Да пошла ты.
– Спасибо.
Тиф направляется к выходу. Она вздыхает, но не из-за этого дерьма, а потому что знает, куда собирается пойти сейчас.
Охранник – тот же самый, который приводил Майка четыре часа назад, – ведет тощего белого мужика лет сорока.
Филип оглядывает комнату. Со стороны зоны для посетителей у телефонов сидят три темнокожие женщины. Филип колеблется, не уверенный, кто из них Тифони. Тиф машет рукой, освобождая его от игры в угадайку. Они оба берут телефоны. Тиф замечает, что у него синяк под глазом.
– Ты жена Майка?
– Ага. Та самая счастливица. Королева при короле-каторжнике. Миссис Майк-Прожектер.
От ее комментария Филип чувствует себя неловко. Поэтому пропускает его.
– Спасибо, что согласилась меня выслушать.
– Я уже сказала Майку, что мне неинтересно бегать по городу в поисках твоих потерянных картин, словно какой-то Индиана Джонс.
– Ну, я надеюсь, ты выслушаешь. Есть тайник с картинами. И никто другой про него не знает.
– Ты говоришь прямо как Майк. Вы нашли друг друга.
– Они стоят как минимум два миллиона долларов.
– Откуда ты знаешь, что у него были все эти картины?
– Я помог ему их получить. Вот откуда. Я знаю, сколько они стоят, потому что именно я брал его деньги и передавал их продавцам. «Мужчина с трубкой» Жана Метценже[42]. Обгорелый Матисс, который был украден из Кюнстхала[43]. И куча других.
– Тебя арестовали за это? За продажу краденых картин?
– Нет. За уклонение от уплаты налогов и мошенничество со страховкой.
Еще один испорченный белый мужчина.
– Вау, ты многое умеешь, да?
Филип уязвлен насмешкой. Еще один чувствительный белый мужчина.
– Зачем этому парню…
Она замолкает, пытаясь вспомнить имя.
– Честер Монтгомери.
– Да, Честер Монтгомери – звучит как имя чувака, который изобрел хаки[44]. Или генерального директора «Нью Бэланс».
Филип не понял ее шутки.
– Этому Честеру… зачем ему покупать кучу нелегальных картин? Он не сможет никому о них рассказать или повесить в своем доме, раз они украдены, правильно?
– Честер получал больше денег, чем мог отмыть. Долгое время ему приходилось прятать излишки. Но он хотел купить на них что-то. А что можно купить на грязные деньги? Оказывается, можно купить грязные произведения искусства.
– Майк сказал, что этого парня, Честера Монтгомери, убили, верно?
– Ага.
– Так разве не понятно, что тот, кто его пришил, взял и картины?
– Полиции не хватило улик, чтобы арестовать