– Он что? – Несмотря на то что Джея арестовали за убийство отца, трудно было представить, как он нападает на кого-то. Использование эдема означало, что вы могли совершить преступление, не запачкав рук. Джей же не показался мне человеком, склонным к насилию. – Что произошло?
– Я не знаю. Мне нужно поговорить с надзирателем. Джей сейчас находится в одиночной камере на верхнем этаже, а это значит, что я не смогу встретиться с ним в течение нескольких дней. Надзиратель считает, что он представляет большую опасность, ведь это и предполагалось изначально. – Греймонд посмотрел на потолок. – Зачем ему это делать?
Я пожал плечами.
– Он позволил своему темпераменту одержать победу.
Греймонд взглянул на меня.
– Джей не дурак. – Он начал ходить перед своим столом, широкие плечи ссутуливались все больше с каждым шагом. – В этом есть нечто большее, я это знаю. Мне нужно убедить надзирателя позволить мне поговорить с ним. – Он дернул подбородком в сторону двери. – Поговори с Летой. Посмотрим, есть ли что-нибудь в твоей теории.
– Почему эти дети не хотят, чтобы им помогли? – пробормотал он, выходя из офиса.
Когда я вошел в камеру сестры, она рисовала. Десятки листов были разбросаны по всему полу. Поначалу я не мог разобрать, что было изображено на ее рисунках.
Пока я не понял, что каждый лист представляет собой часть одного и того же изображения. Гигантское крылатое существо уставилось на меня. Я вздрогнул.
– Халлен, – произнесла Лета, усаживаясь на пятки. На ней были перчатки, а кончики пальцев были испачканы углем, которым она также измазала лоб. Из-за неровной линии между ее бровями казалось, что она раскололась надвое.
– Лета, – сказал я.
Она взглянула вверх.
– Где дядя Греймонд?
Было странно слышать это имя после стольких лет. Я перенесся в то время, когда Лета, Кема и я играли в прятки, пока наши родители обсуждали скучные темы вроде политики и состояния экономики Телина. Лета хотела спрятаться в кабинете отца, зная, что, если ее поймают, нас обоих отругают.
Я пытался отговорить сестру от этого, но я не мог ее контролировать. Даже тогда. Поэтому мы с Кемой были вынуждены закончить игру и сыграть во что-то иное. Лета уходила и дулась, чувствуя себя обделенной.
– Он занят, – сказал я. – Пришло время для братской беседы Бродаков.
Мы заняли свои места за столом.
– Как дела? – спросил я.
– Просто прелесть, – ответила она с фальшивой улыбкой.
– Лета, здесь только ты и я…
– И тот парень. – Она указала на охранника в углу.
– Заканчивай свое представление.
– Какое представление? – Ее невинные глаза были широко распахнуты.
– Что тебе не страшно находиться здесь. И расскажи мне правду о Феррингтоне. Расскажи мне, что произошло на самом деле.
Она кивнула на рисунки позади нее.
– Это все, что вам нужно знать.
– Я тебе не верю.
Она нахмурилась.
– Почему