Когда я открываю дверь, то вижу ее, Софи Менье. Для меня «мадам». Стоит во всей своей красе: элегантное бежевое пальто, блестящая черная сумочка, блестящий черный шлем волос, шелковый шарф, повязанный на шее. Она принадлежит к тому племени женщин, что гуляют по шикарным улицам этого города с сумками для покупок, с позолоченными надписями на жестких бирках, полными дизайнерской одежды и дорогих предметов. Маленькая породистая собака на поводке. Богатые мужья cinq à sept affairs[29], роскошные апартаменты и белые дома с закрытыми ставнями на острове Ре. Родились здесь, выросли в родовитых французских семьях – или, по крайней мере, хотели бы убедить вас в этом. Ничего безвкусного. Ничего nouveau[30]. Только элегантная простота, традиции и классика.
– Oui Madame? – спрашиваю я.
Она отступает от двери, как будто ей невыносимо находиться слишком близко к месту, которое я называю своим домом, как будто его бедность может каким-то образом ее замарать.
– Девушка, – просто начинает она. Даже не обращается ко мне по имени, она никогда не называла меня по имени, я даже не уверена, что мадам его знает. – Тот, кто приехал прошлой ночью, тот, кто остановился в квартире на третьем этаже.
– Oui Madame?
– Я хочу, чтобы вы следили за ней. Хочу, чтобы вы сообщали мне, когда она уходит, когда приходит. Я хочу знать, бывает ли у нее кто-нибудь. Это очень важно. Понимаете? Comprenezvous?
– Oui Madame!
– Хорошо. – Она ненамного выше меня, но каким-то образом ей все равно удается смотреть на меня сверху вниз, свысока. Затем она поворачивается и быстро уходит, маленькая серебристая собачка трусит следом.
Я провожаю ее взглядом, а потом подхожу к своему крошечному столику и открываю ящик. Заглядываю внутрь, проверяя содержимое.
Она может смотреть на меня свысока, но знание, которым я обладаю, наделяет меня властью. И я думаю, мадам это понимает. Пусть она в этом и не признается, но мадам Менье меня немного побаивается.
Забавно: у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Мы обе прожили так долго в этом здании, что по-своему стали невидимыми. Стали частью пейзажа.
Но я точно знаю, что это за женщина Софи Менье. И на что она способна.
– Эй! – кричу я. – Кто-нибудь слышит меня?
Я понимаю, что стены поглощают звук и эта затея абсолютно бессмысленна. И тогда толкаю дверь изо всех сил, надеясь, что под моим весом замок сломается. Без толку: с тем же успехом можно сдвинуть бетонную стену. Я стучу по дереву, вынимаю серьгу и пытаюсь нащупать в темноте замок, на случай, если получится его открыть.
Ничего. Черт. Черт.
– Эй! – кричу я, уже в отчаянии. – ЭЙ! ПОМОГИТЕ МНЕ!
Последние два слова. Внезапное воспоминание о другой комнате. Кричу во всю глотку, кричу, до хрипоты в голосе, хотя он никогда не казался мне достаточно громким… никого. На помощь, на помощь, помогите мне кто-нибудь,