Но ты пиши мне.
Я буду фоток твоих охранником или вором,
маячить по холоду нашей любимой Бронной,
и пальцами помнить пульс в углубленьи горла,
и то, что деревья ночные становятся морем.
Становятся морем
на стенах, подушке и тихих спинах,
мосгаз с мосэнерго дадут нам угля – согреться,
какая холодная будет зима, мне уже противно,
какая дурацкая будет весна, мне уже не спеться,
не спеться
ни с кем, как с тобой. И приходит нежить,
«останься со мной» – это тоже совсем из тех
романов, где по страницам немым кортежем
шатаются фразы вроде бабочек в животе.
Бабочек в животах —
не бывает. Там бьются вены, качаются лейкоциты,
стучит наковальня желудка, скрипит напалмом.
Я знала: мои ладони полны магнитом,
а ты – железом. И нас срывает, и прямо на пол.
И прямо на пол
все падает с гулким грохотом, скрипом, лостом.
Проверь меня временем, медными трубами, долгим
стажем,
на прочность и верность, на соответствие разным гостам,
поверь мне, что так еще не было. Так же – страшно.
Для чтения в самолетах
Мой небожитель, я думаю о тебе, начиная снизу,
расстегиваю мысленно по миллиметру шелковое,
и буквенно, литерно мантры губами считываю
каким-то стамбульским, горячим, несдержанным шепотом.
И в эти минуты, я даже по чести не скрою —
я вся разделяюсь на макро и чуточку микро,
горят остановки Парижа, леса Подмосковья.
и дрожь в перепонках ревнивым и жадным пунктиром.
Любить тебя датами, фразами, сетью звонков,
клеймить их по памяти острой строкой на хитоне.
Янтарные пуговицы солнечных позвонков
считать, накрывая лимериком, словно ладонью.
И выучить наизусть. И чуть позже – подохнуть.
Когда станет ясно, что все это – сплошь иллюзии.
Мой небожитель, я пишу о тебе столько строк,
сколько рукам по закону положено думать о Музе.
При чем тут Сартр?
В объятьях тумана
заперто небо.
Медной тарелкой свисает
луна.
У входа в метро
ты стояла вся в белом,
тебя окружала кольцом
тишина.
Я вышла навстречу —
минута в минуту.
С волнением в сердце
и Сартром – под мышкой.
Ты ощущала себя королевой,
я – дерзким и очень наивным
мальчишкой.
Взъерошила челку
холодным касаньем —
сегодня ты —
Снежная Королева.
А я буду Каем. Я жду приказаний.
Я буду белее тебя или мела.
И так мы светились
на тёмных проспектах,
что думали люди —
неоновый свет.
Что думали люди:
наверно, реклама.
Похоже,