Может быть, вы спросите: почему Саша так беспокоилась о манерах Питера? Разве у него не было гувернантки? (Было целых две.) Разве не существовало слуг, специально приставленных к юному принцу? (Их был легион.) Но она хотела держать всех этих людей подальше и воспитывать сына сама. Она очень любила его и не желала ни в чем стеснять, но понимала, какая ответственность за него лежит на ней. Когда-нибудь этот мальчик станет королем, и Саша хотела, чтобы он был хорошим королем.
Большие пиры в дворцовом зале не отличались изяществом манер, и большинство воспитателей даже не думали учить мальчика, как вести себя за столом. Он же будет королем! – сказали бы они, если бы им вдруг предложили заняться этим. Кто скажет хоть слово, если он опрокинет соусник или вытрет руки о платье? Разве в прежние времена король Алан не блевал в свою тарелку и не приказывал своему шуту подойти и отведать этого «горячего супа»? Разве король Джон не откусывал головы живым форелям и не засовывал потом их еще трепещущие тела в вырез платья фрейлинам? Разве до сих пор каждый пир не заканчивается тем, что гости бросают друг в друга остатками пищи?
Так оно и было, но Сашу это не успокаивало. Она считала, что кто скажет хоть слово – самая вредная идея, какую может усвоить мальчик, собирающийся стать королем. Поэтому она терпеливо учила сына манерам и внимательно следила за его поведением на пиру. И после, когда он уже ложился спать, пришла к нему.
Она была хорошей матерью и сначала похвалила его поведение – и действительно, оно было почти образцовым. Но она знала, что никто, кроме нее, не поправит его, пока он еще боготворит ее. Поэтому сказала:
– Ты делал одну вещь неправильно, Пит, и я не хочу, чтобы ты вел себя так.
Питер лежал в постели и внимательно смотрел на нее своими синими глазами:
– Ты о чем, мама?
– Ты не пользовался салфеткой, – сказала Саша. – Она лежала сложенной возле твоей тарелки, и мне это не понравилось. Ты ел цыпленка руками, и это правильно, потому что так делают все мужчины. Но потом ты вытер руки о рубашку, и это было уже неправильно.
– Но папа… и Флегг… и все лорды…
– Оставь в покое Флегга и всех лордов! – крикнула она так, что Питер даже подпрыгнул в кровати. Он испугался, увидев сердитые розы, мгновенно расцветшие на ее щеках. – Твой отец делает все правильно, потому что он король, и ты, когда будешь королем, тоже будешь во всем прав. Но Флегг не король, как бы он ни хотел им быть, и ты еще не король, а только маленький мальчик, который не следит за собой.
Она заметила его испуг и улыбнулась. Потом погладила сына по голове.
– Успокойся, Питер, – сказала она. – Это мелочь, но и мелочи важны, если ты собираешься стать королем. А сейчас принеси свою грифельную доску.
– Но уже пора спать…
– Подожди немного. Сначала принеси доску.
Питер сбегал за доской. Саша взяла мел и тщательно вывела три буквы.
– Можешь