– Нет, – соврала Ленка.
– А если подумать?
– Нет!
За что Тонкий уважал сестру, так это за умение настоять на своем. Только, пока уважал, не заметил, как подошла его очередь получать на орехи.
– Александр! Вставай, хватит притворяться.
Сашка честно разлепил глаза и высунулся из палатки. Интересно, ему удалось проспать хотя бы час? Вернулись они с Ленкой не то чтобы поздно, а скорее рано. Тетя тоже рано встает, вот и считай…
– Ты ночью выходил?
– Нет, – отчеканил Тонкий.
– А кто же выходил?
– Никто.
– А кто выходил и опрокинул канистру? Пятьдесят литров, племянники, тут ночью слон гулял! Елена в любом случае хороша – никогда не завинчивает крышку как следует. Ночью канистру кто-то задел, она и опрокинулась. Это вся наша пресная вода, племянники!
– Мы не выходили! – честно соврала Ленка.
Тетя оценивающе оглядела сперва Сашку, потом ее… А у кого-то волосы мокрые! Не успели высохнуть после ночного купания! «Значит, мы и часа не проспали», – грустно подумал Тонкий.
– Елена, а ты врешь.
– Нет.
– Нет? Значит, ты не врешь? – Тетя заложила руки за спину и принялась расхаживать мимо Ленки туда-сюда. – Ты не врешь, значит, врут твои волосы? Это они ночью оставили тебя и пошли купаться одни, по дороге опрокинув канистру. А ты спала, ни о чем не подозревая, лысая и невинная…
– Не знаю, – сдержанно ответила Ленка.
И тетя сдалась! Сдалась, не как опер, а как тетя, которую за две недели, наверное, уже достали эти двое недисциплинированных рядовых. Врут, ноют, в самоволку бегают, да еще и отпираются потом… А может быть, она сдалась из уважения к Ленкиному таланту – отпираться несмотря ни на что.
– Ладно, диверсанты, – вздохнула она. – Я поеду в деревню за пресной водой. А вам, чтобы жизнь медом не казалась, поручаю вычистить до блеска котелок. – Он пнула ногой походный котелок, почерневший от нагара давно и навсегда. – Считайте, что это наказание вам обоим. Я сегодня добрая.
Взяла канистру и ушла к машине. Через минуту племянники увидели, как, тарахтя и стеная, удаляется по ухабам тетин «жигуль».
Ребята дождались, пока скроется из виду поцарапанный багажник, и одновременно вскочили и побежали к пещере.
Не приснилось. Дыра в горе, заросшая бессмертником, кое-как замаскированная поваленной чинарой, – вот она во всей красе. Тонкий затормозил на входе: было жутковато с разбегу нырять под землю.
– Что там, очередь в туалет? – осведомилась Ленка, дергая его за рукав. Тонкий посторонился, пропуская ее. Впереди – тупик, справа – тупик, поворот налево. Тонкий нырнул в темноту, сделал несколько шагов и уперся носом в каменную стену.
– Там внизу лаз, – сообщила Ленка. – Голову-то опусти! Я как туда нырнула, так и кружила несколько часов!
– Не пугай, – Тонкий присел и действительно нащупал лаз. – Лучше нитку притащи, а то будем кружить уже вдвоем. И фонарик,