Когда из главного портала моего Дома, на вершине арки которого находился большой кристалл Александрита, выходили гости, они не держались друг за друга, потому что каждый из них знал мой Дом. Кроме того, в кабинете моего отца среди сотен магических книг находились другие порталы, которые соединялись с точно такими же в прочих Домах территории «Хрустальных гор». Их арки украшались тем драгоценным камнем, в Дом которого они вели. Прочие украшались хрусталем – самым дорогим, но самым мощным камнем, способным «подстроиться» под любой другой. Все они копили магию, наподобие синих камней этого подземелья, но, в отличие от хрусталя, хватало их очень ненадолго, и на них требовалась настройка, как у любого заклинателя на свое оружие, – кольцо, в моем случае.
Хоть в моем Доме то и были приватные линии для перемещения строго по каким-то там делам, – больше никуда из них попасть было нельзя, – они требовали недюжинной концентрации. Я видела и ощущала это, хотя с виду все казалось просто. Но здесь и сейчас, в подземелье под шахтой я поняла, что с помощью синего камня нити магии сплетались в разы легче даже по сравнению с хрусталем, и без ущерба для их прочности.
Это было весьма любопытно и объясняло тот факт, что за синей рудой велась самая настоящая, нечестная охота. Но я не думала, что при переходах бывали всякого рода… ощущения, кроме онемения. Как выяснилось намного позже, более опытные существа при проходах через портал, как в одиночку, так и с группой даже в первый раз могли блокировать это. В тот переход мои собственные ощущения ото всех оказались скрыты моим Покровителем, ведь я зареклась доверять кому-то. Я же отчетливо ощутила чью-то клокочущую злость, ноющую скорбь, светлое и искренне желание спасать и защищать, и… страх. Страх, порождаемый уже знакомыми мне алыми глазами, сопровождающими меня, – а только ли меня? – при том переходе тогда.
Многоликий
Как и некоторое время назад, я снова видела перед собой массу разных по виду существ, топчущих мощеную площадь около собора, все еще пустой эшафот, красивый фонтан и кривые двухъярусные домики впереди. Значит, получилось. Значит, выбрались! Я радостно улыбнулась и оглядела свою группу, – никто из них не улыбался, тогда улыбку спрятала и я.
– Дварфы свое слово держат, так что за мной, за наградой, – сказал Дорг и пошел… куда-то в сторону кривых домов.
Надвинув капюшон поглубже, я поспешила вон с постамента.
«Нужно еще понаблюдать за тем, какие эмоции, в каких ситуациях уместны, а какие нет и почему», – приказала я сама себе.
Вечерело. Под ногами было сыро. В подземелье под шахтой Бриджа мы провели чуть больше двух дней. Не хотелось бы снова попасть под землю.
Было холодно; как же я это не любила. В лесу в августе по-другому. Особенно после дождя. В такие моменты там радужно и приятно.
Я посмотрела на Гулльвейг, стараясь отвлечься от желания оказаться дома, в лесу. Она шла недалеко от меня и была подавлена. Самым первым уверено шел Дорг, – он быстро петлял по извилистым улочкам шириной в две повозки,