Русь и Франция. Тайны средневековых рукописей. Ольга Озерцова

слишком близкое знакомство с жизнью их. ,,Лучши ми есть тако скончати живот свои,·нежели, восприимши ·ангельскии образ богу солгати" (70). Даниил явно недолго был связан с монастырской жизнью, в дальнейшем его положение неустойчиво, и мог он быть, дейсrвительно и княжьим милостником, и дружинником, и т.д. (впрочем холопом он вряд ли был, слишком большое чувство собственного достоинства звучит в его произведении). А скорее всего он пытается жить, используя свой талант и образование.

      Итак, Даниилл, действительно, своеобразный «интеллигент» древней Руси.

      Таким образом, на Руси в XII-XIII вв. была прослойка людей образованных, знакомых и с книжной мудростью, и с бытом, фольклором низов, с мирскими притчами, со скоморохами, им был свойствен дух "кощунства" и бунта, пародирование Священного писания, протест против богатства и клира. Люди эти могли быть из простых монахов, из священников, из думцев и т.д. Poднила их бродячая жизнь.

      Мы знаем, в Западной Европе в XII-XIII веках была прослойка, типологически близкая к описанному – ваганты (vagantes – бродячие люди). Школяры, 'студенты, бывшие клирики, люди, получившие образование, но не удержавшиеся на тех местах, право на которые оно им давало. Вот как они пишут о себе.

      Флора и Филида:

      Или по сердцу тебе

      эти вертопрахи –

      Недоучки:, болтуны,

      Беглые монахи?

      Молью трачены штаны,

      продраны рубахи…17

      Основной их особенностью была та же мирская направленность, та же "кощунственность", выражающаяся прежде всего в пародировании Священного писания. Правда, здесь кощунство доходило до более яркого своего выражения, чем у Даниила. Образцы этого бесконечны, прежде всего Всепьянейшая литургия, и если Даниил обращается к самому себе словами, адресованными к Богу, то здесь обращаются ими к Бахусу и кабаку, Примеры пародии многочисленны; это и целые жанры, например, Завещание, Апокалипсис Голиарда, От Луки Веселое Благовествование и т.д.

      "Дух вольномыслия царит в их лирической поэзии, от которой, ·говоря словами Рабле, «скорее пахнет вином, чем елеем». Архипиит Кельнский мог, например, вполне благочестивую стихотворную проповедь неожиданно закончить обращением к Богу, которого он убедительно просит снабжать его деньгами, .. Серьезные жанры духовной словесности тем самым приобретали пародийное звучание''18