Максим Михайлович отпил скверного министерского чая.
– В деле о херефордской русалке священник не был убийцей, – задумчиво сказал Сабуров. – Он только выгораживал истинного виновника преступления, своего отца, однако я считаю, что он все знал. Он не жил дома, но жертва все равно оставалась его сестрой.
Браун поднял бровь.
– Я вас уверяю, что даже если мистер Бакли и соблазнил мисс Перегрин, что он гневно отрицает…
Сабуров пробормотал:
– Разумеется.
– Даже если и соблазнил, то миссис Бакли могла ничего не знать,– Браун зорко взглянул на Сабурова. – У вас уже встречались в практике такие дела?
Максим Михайлович помнил о Цепи, однако вряд ли преподобный Бакли имел отношение к пока не дающей о себе знать организации. Услышав предположения Сабурова, священник налился кровью.
– Гнусная клевета, – яростно сказал Бакли. – Я не мог презреть законы Божеские и человеческие. Я слуга Господень, мистер Гренвилл. Буде вы осмелитесь предположить такую мерзость, то я подам на вас в суд, – он вытер пот со лба.
Сабуров ожидал, что его преподобие выиграет процесс. Кроме слухов из паба, переданных мистером Грином, и собственной интуиции Сабурова, его версию больше ничто не поддерживало.
Пыхнув сигарой, Браун внимательно посмотрел на него. Сабуров не хотел выворачиваться наизнанку, как сказали бы русские, перед человеком, которого он впервые увидел сегодня утром.
– К тому же работающим на правительство, – напомнил себе Сабуров. – Правительство всегда означает неприятности.
Он нехотя ответил:
– Да, взять хотя бы ту же бедняжку в Херефорде.
Браун помолчал.
– Вы не хотите рассказывать о вашей работе в России и на континенте, но еще расскажете, – он указал на протокол. – Что касается мисс Перегрин, то я думаю, ее неприятие храма Божьего проистекает из насилия, которому она подверглась там еще ребенком.
Сабуров закашлялся чаем.
– А где еще? – невозмутимо добавил Браун.
– В доме его преподобия рядом жена и не протолкнуться от детей. Священник дает малышке уроки Библии в церкви, – он брезгливо дернул щекой. – Как трогательно. Однако вы верно заметили, что улик против Бакли у нас нет и не предвидится. К тому же, он не убивал мисс Перегрин. У него кишка тонка таким заниматься.
Браун говорил с изысканным акцентом выпускника хорошего университета, однако грубые словечки не казались в его речи чужеродными. Заметив удивленный взгляд Сабурова, он усмехнулся.
– Я не всегда здесь сидел, но то дела прошлого, а нас интересует настоящее. Другие жертвы он не опознавал?
Максим Михайлович покачал головой.
– Полицейские наброски не готовы и я не хотел показывать ему трупы. Мисс Перегрин не возила в Финчли знакомых, а если бы и привезла, то Бакли не пустили бы их на порог.
Браун достал конверт из