«Время, требуемое для операции, в основном зависит от боевого духа врага, попавшего под обстрел, гарнизон значительно подкреплен немцами. Кроме того, повлияют и погодные условия. Сейчас время штормов. Все можно завершить примерно за месяц».
Этот план был обсужден и одобрен в деталях в Адмиралтействе, и было сделано одно очень важное добавление. Первый из пяти новых линкоров и один из самых могучих боевых кораблей, плававших в то время, а именно «Куин Элизабет», должен был вот-вот отправиться в безопасные воды Средиземного моря для калибровочных стрельб. И вот было решено, что, если план будет одобрен, этот корабль направится к Дарданеллам и будет калибровать свои 15-дюймовые орудия на турках – вещь, которую линкор мог легко делать, находясь вне пределов досягаемости вражеских береговых батарей.
13 января состоялось важное заседание Военного совета. Черчилль стал ярым сторонником этого плана, и по карте он излагал его другим членам. Он спорил, как замечал Ллойд Джордж, «со всей неумолимой мощью и настойчивостью, в сочетании с владением предмета до деталей, что для него характерно всегда, когда он действительно заинтересован в вопросе».
Похоже, споров было немного. Лорд Фишер и адмирал флота сэр Артур Уилсон были на совещании, но не выступали. Лорд Китченер, как это записано в протоколе совета, «считал, что план вполне достоин того, чтобы его попытаться реализовать. Мы можем прекратить бомбардировку, если она окажется неэффективной». И наконец, было принято единодушное решение: «Адмиралтейству подготовиться к морской экспедиции в феврале с целью бомбардировки и взятия Галлиполийского полуострова вместе с Константинополем».
В последовавшие годы разгорелись целые словесные баталии вокруг формулировки этой резолюции. Невозможно, говорилось в докладе парламентской комиссии по Дарданеллам в 1917 году, читать все эти свидетельства или изучать объемистые отчеты, присланные в наш адрес, не оказавшись под воздействием этой атмосферы неопределенности и недостатка точности, которые, похоже, были характерной особенностью работы Военного совета. Как, задается вопрос, флот мог «взять» полуостров? И как он мог иметь своей целью захват Константинополя? Если имелось в виду – а очевидно, так оно и было, – что флот должен захватить и оккупировать город, то