Жизни, отданные не во славу богов, не несли ценности. И Ролок наложил запрет на некромантию в этом мире.
В мир вступили эльфы, называвшие себя Первыми. Ролок взял их себе, научил изощренным и темным заклятьям. Научил вытягивать души людей и заточать их в Вечный Шар. Человеческие тела без души были верными марионетками для Первых.
Войны продолжались.
Затем пришли гномы, расселившись по неприступным горам мира Эклал. Их богом стал Тар, научив ковать их Вечное оружие.
Люди захлебнулись в собственной крови.
Исиру научила магов передавать знания ученикам. Одаренных стало больше. Гордые маги не уступали двум враждебным расам.
Трое стояли на склоне холма, наблюдая за кроваво-красными разводами заката. Их задумка удалась. Оставалось только ждать.
Глава 10
Кирилл закрыл книгу, устало прикрыл глаза. Утренние тренировки и плотный обед дали о себе знать. Спустя минуту дыхание выровнялось, фолиант выпал из расслабленных рук.
***
Кабинет.
Кирилл открыл глаза и не удивился, обнаружив себя на диване в знакомой обстановке. Не сосчитать сколько раз они встречались здесь с Лизой, сколько часов провели за неспешными беседами, за жаркими спорами, в молчании.
За высокой спинкой кресла, которое оказалось развернуто от стола, было не разглядеть человека, сидевшего в нем.
– Лиза.
Тишина. Густая, вязкая, обволакивающая.
– Лиза, – парень встал и широкими шагами направился к креслу.
Резко развернул и отпрянул.
– Не ожидал, – усмехнулась старуха.
– Я не запомню ни одного твоего слова, – Кирилл развернулся и подошел к окну.
Беспроглядная тьма. Стукнул кулаком по стеклу.
– Запомнишь, – шепот возле уха, дыхание на щеке.
Слишком близко. Как она успела незаметно подойти?
Кирилл хотел развернуться, но старуха крепко держала его голову.
– Смотри, – у старухи оказались необычайно сильные руки. – Смотри!
Кирилл видел лишь свое отражение, мутное, нечеткое. Но вдруг черты лица немного изменились, глаза начало резать, будто он смотрел на яркое солнце. Наконец, удалось сфокусировать взгляд.
Мужчина из его снов, вечный, как и старуха, персонаж его личных кошмаров. Шрамы на лице, руках… Кирилл поднял руку, отражение повторило его жест. Татуировка. Этого не может быть. Наваждение.
Со всей силы ударил по стеклу. Мужчина в отражении помахал ему рукой, кривя рот в знакомой ухмылке. Той, которую каждый день видел в зеркале Кирилл.
– Это я, – осознание того, что он видел во сне будущего себя острой болью вспыхнуло в виске.
Наконец, старуха отпустила его голову. Он смог развернуться.
– Да, если сможешь выжить.
– Кто ты?
Старуха оскалилась и расхохоталась. Громко. Не переставая смеяться, она легко задевала