Исчезнет, в ней не устояв,
несовершенного сонета
незавершенная строка.
Старые забытые письма
Moj ukochany miesiac
Moj ukochany miesiac wrzesien,
moja ta nudna, ta moskiewska jesien.
Samotny jestem. Teraz, zawsze, wszedzie.
Niech bylo tak, niech jest, niech bedzie.
Вот и все
Вот уж лед искрится над водою,
режет глаз осенний горький дым.
Ты никак не станешь молодою,
да и я не стану молодым*.
Вот и все. Отпело наше лето
Яблоней зеленою в саду.
Уж не ждешь меня ты до рассвета,
как и я давно тебя не жду.
Что же жизнь? – Игра или злой случай, —
что мы в ней хотели – не смогли?
Ты поплачь, родная, и послушай,
что курлычат в небе журавли…
Только осень жизни нас рассудит,
и расставит все в ней по местам.
Первый снег желания осту́дит
чтобы спать спокойней было нам.
Ты никак не станешь молодою,
да и я не стану молодым.
Станешь ты далекою звездою.
Стану я туманом голубым.
Отшептала осень, отшептала…
Отшептала осень золотая,
отгорела горечью рябин.
Зимний дождь, на ветках застывая,
серебрится перламутром льдин.
Вновь стучат январские капели —
вместо снегопадов, зимних стуж…
Как дождинки годы пролетели,
и исчезли в черных дырах луж.
Жизнь, как день осенний пролетела,
как слетела с ярких кленов медь…
Не успел познать все тайны тела
и души… И больше не успеть…
Отшептала осень, отшептала,
отгорела горечью рябин.
Не смотри так грустно, так устало
на искристый снег моих седин.
О чем ты шепчешь тополь старый
О чем ты шепчешь тополь старый,
когда встречаю я рассвет?
О чем поешь мне тополь старый, —
о радостях минувших лет?
О том, что дни бегут, как хмары?
о том, что было, чего нет?
О том, что вечные Стожары
еще несут землянам свет?
…О чем-то шепчет тополь старый,
когда встречаю я рассвет…
Снова разгорается рябина
Снова разгорается рябина. Снова повод вспомнить обо всем.
Эх, судьба… не легкая судьбина, как мы это поле перейдем?
Сколько эта жизнь тебя кидала, сколько чего будет там еще…
Не смотри в глаза мои устало – может быть, все будет хорошо.
Может, улыбнется эта осень, может, будет в радость листопад, —
ты подлей в стаканчик кальвадоса, чтоб теплее стал
печальный взгляд.
Снова разгорается рябина, – значит снова