Качаю головой и говорю брезгливо:
– Твой младший брат хоть и подонок, но был бесстрашным.
Мужик самым натуральным образом рыдает. Пускает слюни пузырями. Из его носа текут сопли. Омерзительное зрелище.
– Умоляю вас… – скулит он. – Я же не похищал Сашу… Это не я…
– Не ты. Твой брат. Но ты всё спланировал. И признавайся, ты ведь собирался убить младшего братишку, если бы получил выкуп? Так? – интересуюсь у него.
Он часто кивает. Страх делает Леонида Степкова.
– И как насчёт девочки? Ты бы вернул её матери? Или оставил бы здесь? В этом убогом месте? Куда могли зайти обдолбанные наркоманы? Психопаты и прочие ублюдочные рожи?
– Я… Я… Просто хотел денег, – говорит он. – Почему эта стерва может быть при деньгах, а я нет? Если не я, то Сашка бы не родилась!
– Какая же ты крыса, – сплёвываю я. – Об тебя даже руки марать не хочется.
– Сука! Это же твоя дочь! – рявкает Стас.
Не сдерживается и наносит мощный удар в челюсть. Раздаётся характерный хруст. Стас сломал ему челюсть. Голова Степкова запрокидывается. Он трясётся ещё сильнее и скулит от боли.
– Ты поступил очень погано. И за этот поступок придётся платить, – произношу устало. Азарт схлынул. Монстру не по вкусу эта мразь.
Не слушаю его скулёж. Перерезаю ему горло и обрываю нить жизни.
Тело падает к моим ногам. Крови много. Успеваю отойти от набежавшей лужи.
Киваю Стасу и говорю:
– В тачке есть канистра с бензином. Давай спалим это гиблое место.
Когда старый барак полыхает, стонет, окончательно умирает, хороня вместе с собой все грязные тайны прошлого и настоящего, и озаряет пламенем весь грёбаный наркоманский район, я произношу:
– Поехали, Стас. Хочу в душ и спать.
Стас хлопает меня по плечу и говорит:
– К своей девушке пару дней не заявляйся. Ты после подобных дел всегда точно зверь. Напугаешь её, Данте.
– Иди на хер, – отмахиваюсь от него и сажусь в тачку.
Где-то вдали уже слышны звуки сирен: пожарные и полиция спешат на помощь.
К счастью, трухлявый барак сгорает быстрее.
Уже дома срываю с себя всю одежду, сбрасываю обувь и заталкиваю их в мусорный мешок.
Захожу в душевую кабину и включаю обжигающе горячую воду. Моя кожа вмиг становится красной. Ванная комната заполняется белесым паром.
Закрываю глаза и позволяю воде смыть с себя грязь, кровь, запах смерти и огня.
В темноте закрытых глаз я вижу сияние. В нём появляется прекрасный лик моего Ангела.
Она так нежна и одновременно порочна, что моментально возбуждаюсь. Вспоминаю вкус её губ, их мягкость и тепло, и невольно издаю стон.
Член напрягается настолько, что это невозможно вынести. Низкое, грудное рычание вырывается из моего рта.
Сжимаю собственный член и быстро двигаю рукой.
Всего