ГОСПОДИН (горестно). Да, юноша, так будет.
ИЕШУА. А что же действующие начальники народа?
ГОСПОДИН. Начальники народа будут их поддерживать, хотя и напишут в своем главном законе, что народу уже можно веровать не только в них…
ИЕШУА. И что же, так будет всегда?
ГОСПОДИН. Нет, не всегда. Придет время, и власти вынуждены будут не просто объявить на словах, но по-настоящему дать народу право верить не только в своих начальников. Они назовут это свободой совести. Народ снова обретет своего спасителя, и начнет восстанавливать заброшенные и порушенные по указанию начальников победителей свои многочисленные храмы, в которых он до братоубийственной войны славил своего спасителя и поклонялся ему.
ИЕШУА. А долго ли тому народу власти предписывали не помнить своего спасителя?
ГОСПОДИН. Долго. Почти сто лет. Четыре поколения.
ИЕШУА. Но… как же мог выжить тот народ, если его четыре поколения жили, не помня добра?
ГОСПОДИН (пожав плечами). Ты же сам назвал этот народ странным… Это, действительно, загадочный народ. Он выйдет из славян. Так будет называться общность народов, в которой будет много племен. (Помолчав.) А выжил этот странный народ без многих храмов своих и без веры своей потому, что у него был тот, на кого начальники победителей в той братоубийственной войне погрузили все свои грехи и преступления и еще, наверное, потому, что у этого народа, как ни у какого другого народа на Земле, велика любовь к своей Родине и ее свободе…
ИЕШУА задумывается и долго смотрит куда-то вдаль. ГОСПОДИН пристально разглядывает юношу.
ИЕШУА. Господин, а откуда тебе все это известно? Ты рассказываешь так, словно ты был свидетелем всего, о чем говоришь…
ГОСПОДИН. Мне известно не только это. Я свидетель того, что происходит в будущем… Я знаю то, что другие никогда не узнают…
ИЕШУА (удивленно). Тебе известно будущее?
ГОСПОДИН (грустно). Известно… (Далее с улыбкой.) Я знаю, что будет в очень далеком будущем. И только что я рассказал тебе малую толику из далекого-далекого будущего. И ты мне поверил, потому что я сказал тебе правду… Ты ведь нисколько не усомнился в моем рассказе?
ИЕШУА. Да, господин, ты был настолько убедителен, что я нисколько не усомнился. Это тебе Господь дал такой дар или ты сам обрел его?
ГОСПОДИН. Все дары – от Бога. Но о каком даре говоришь ты? О даре знания, или говоря иначе, видения будущего или о даре его предвидения?
ИЕШУА. Не думал, что эти дары различаются…
ГОСПОДИН. Различаются. Предвидение предполагает варианты развития событий, знание же исключает варианты, и открывает главное.
ИЕШУА. А что значит – главное?
ГОСПОДИН. Это значит, что я вижу далекие события и понимаю их суть, но не могу знать тех, кто этими событиями будет управлять. Видишь ли, юноша, персоналии в