Просто 4. Александр Николаевич Комарцов

солдаты и матросы – это верх справедливости и порядочности. Потом всегда, когда было плохое настроение, или даже болел, просил бабушку, а потом и тётю Валю, рассказывать мне эту трагичную историю. Та дикость по отношению к моему прадеду и прабабушке давали мне силы, что нельзя сдаваться, нужно подниматься и идти вперёд дальше, несмотря ни на что. А ночью после таких рассказов тихо плакал, как мне их было жалко. Я, как будто, вживую видел ту бойню, как шашкой располосовали одежду вначале бабушке, а потом забивали ногами деда в окровавленной луже на площади. Видел, как мимо проходили равнодушные прохожие и обходили стороной эти два истерзанных тела. Видел, как бабушка старалась прикрыть окровавленную грудь мужа своим телом. Видел её отчаяние, её боль и страдания. Тихо плакал и засыпал.

      Речь у меня была плохая и на уроках меня не спрашивали. Писал хорошо, без ошибок, математика была на отлично. И рисовал. Тётя Валя сохранила мои первые рисунки, первые тетради, мой первый букварь. Она сложила их все в мой первый школьный портфель. Сейчас он у меня, и я внукам показываю свои первые тетради. Они не верят, что это я так рисовал в таком возрасте.

      А эта фотография лучшего ученика первого класса. Награждали фотографией у знамени.

      После окончания первого класса тётя Валя с тётей Тосей взяли нас с Генкой в Сочи. Жили дикарями, снимали комнату. Но, сколько было впечатлений, море, мы летели на самолёте Ил-18, плыли на колёсном пароходе. Я рисовал всё это потом всю зиму. Увидел в порту теплоход Россия. Рисовал и его, и представлял, как буду путешествовать на нём по дальним странам.

      Один раз, когда мы с тётей Валей делали уборку на чердаке, я как-то неожиданно назвал её мамой. Она обернулась ко мне, взяла мою голову руками, поцеловала и улыбнулась, а мне стало страшно, ведь это измена, так же не должно быть.

      Потом много стал думать по поводу этой своей оговорки, и, когда родители приехали на следующее лето к нам, я спросил их, когда они меня заберут. Думаю, для них это было неожиданно. Но, ведь, они уже жили в Карелии в городе Питкяранта, у них уже благоустроенная трёхкомнатная квартира. Не знаю, какие страсти кипели у взрослых после моего вопроса, но, потом они мне сказали, что я в Заветном окончу четвёртый класс и они меня заберут. Теперь у меня болело сердце, что я предаю тётю Валю. Как же в этом мире взрослых всё сложно!

      Закончился четвёртый класс. Это считается Начальной Школой. Как лучшему ученику мне подарили на линейке фотоаппарат Школьник. Он был широкоплёночным, большим и красивым. С какой гордостью я нёс этот фотоаппарат домой! Сосед фотограф помогал мне заряжать плёнку, и я фотографировал всё подряд, бабушку, кур, петуха, воробьёв из засады. Некоторые снимки сохранились. На лето приехали родители и к началу учебного года меня увезли в Питкяранту.

      Всегда, когда родители уезжали, везли в Карелию вишнёвое варенье вёдрами. Летели вначале на самолёте Ан-2 до Ростова, потом до Москвы на поезде. А из Москвы до Подольска на электричке,