– Даня, да ты фанат! – Я уважительно взглянула на Чура, и он поднял вверх большой палец и покивал своей мохнатой башкой.
– Даня у нас не просто фанат. Он на нем помешался. – Это внес ясность Мишаня.
– Я просто восхищаюсь!
– Ты просто завидуешь!
– Ну да. Хотел бы я так научиться. Но блин, у меня всего десять пальцев!
– А у него сколько, по-твоему?
Я молча слушала, изредка переглядываясь с домовым и не переставая удивляться. Надо будет присмотреться, как ему удалось произвести на наших игроманов такое впечатление. Я была уверена, что Чур мухлюет, и мне было интересно, с чем именно. Неужели с кодами? Но ведь его же проверяли, и, по слухам, не раз. Данила поведал, что несколько дуэлей Закидонского наблюдали сами гейм-мастера. И не нашли к чему придраться, кроме нечеловеческой быстроты реакций, которую не мог объяснить даже самый быстрый интернет.
– Как ты это делаешь? – спросила я его, когда мы с ним отключились от «эфира», то есть голосового чата.
– Что именно? – Чур сделал невинную физиономию и поковырял пальцем коврик от мыши, к которому что-то присохло.
– Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я спрашиваю.
– Я просто крут, – скромно потупившись, сказал он. Я картинно вздохнула. – Ну правда! Ты же сама видела! Я просто хороший игрок!
– Мальчики говорят, что ты один из лучших, – поправила я его.
– Мальчики неправильно говорят. Я лучший! – Я почувствовала, что его прямо распирает от самодовольства.
Я была поражена. Я сидела, молча пялилась на него и пыталась сообразить, что для меня лично может означать раздутый от гордости домовой, который переиграл мальчишек в компьютерную игру. Людей компьютерная зависимость не приводит ни к чему хорошему, именно поэтому я старалась не залипать и не уходить от реальности настолько, чтобы меня затянуло. Как тех бедолаг, которые начинают терять человеческий облик и превращаются в бледных, хилых или наоборот – разжиревших сутулых зомби, живущих в основном ночью и в основном за компом.
А к чему это может привести домового?
– Слушай, а зачем тебе это надо? – наконец прервала я молчание.
Чур прекратил раздуваться от гордости и, кажется, задумался.
Он посидел неподвижно, сверля глазами монитор, задрал лохматую башку к потолку и задумчиво поскреб шею, потом замер и стал совсем прозрачным, так что я едва его различала и подумала, что сейчас он совсем исчезнет. Но он вдруг встрепенулся, «проявился» и уверенно выдал:
– Эмоции.
– Что – эмоции? Тебе что, в реале эмоций не хватает?
– Мне их везде не хватает. Точнее, мне их много не бывает.
– В каком смысле? Они тебе зачем?
– Не знаю. Это сложно объяснить.
Теперь