На девушке было простое длинное платье травянисто-зеленого цвета, а поверх него – белый фартук. Светлые волосы были заплетены в тугую косу, что придавало её прелестному лицу совсем юное выражение. Небесно-голубые глаза в сочетании с золотистой бледной кожей и коричневыми мелкими веснушками, рассыпанными по щекам, делали ее образ прозрачным и даже эфемерным.
Дядя бросил на девушку ласковый взгляд и проговорил:
– Спасибо, Серафима, ангел мой. Мы уже идём к столу.
"Серафима… И вправду, настоящий ангел…" – подумал я.
Девушка упорхнула в дом, мужчины поднялись со своих кресел, и я сделал то же самое. Дядя подошел ко мне и облокотился на мою руку. Я уловил запах дорогого мускусного парфюма, исходивший от него, но даже этот терпкий аромат не смог перебить запаха старости и болезни.
***
Внутреннее убранство дядиного дома поразило меня еще больше. Все здесь сверкало золотом, блестело чистотой, завораживало роскошью. Дом был большим, просторным, по сравнению с ним, моя малосемейка на окраине города казалась собачьей конурой.
Дядя, заметив мое замешательство, сказал:
– Вижу, тебя поразила обстановка, в которой я живу? Привыкай, Филипп, если ты выполнишь мое условие, то вскоре это все станет твоим. Я ведь уже говорил, что ты мой единственный наследник.
Я опустил глаза, чувствуя, как в них загорелся огонь. Еще бы! Когда богатство идет прямо в руки просто так – это ли не чудо? Как тут не воодушевиться? Дядя Рудольф просил выполнить его условие? Да я сейчас был готов на все – хоть океан переплыть, хоть в пропасть броситься. Только бы все это и вправду досталось мне. Мне одному!
***
Обед был роскошным. Но я стеснялся налегать на еду, как это обычно делаю, чтобы обо мне не подумали плохо. За столом дядя Рудольф рассказывал о своей жизни. Он много путешествовал, много чего повидал, ему было о чем рассказать, в отличие от меня.
– Арсений, – обратился дядя к своему помощнику после обеда, – будь добр, оставь нас с Филиппом ненадолго.
Строгий мужчина, который, судя по всему, не отходил от дяди Рудольфа ни на шаг, нехотя встал, кинул на меня строгий взгляд, который означал, что в случае чего мне не сносить головы, и вышел из столовой, прикрыв за собой дверь.
– Арсений всегда со мной, с тех пор, как я забрал его с улицы, спас от голодной смерти. Мы стали друзьями, а сейчас я без него, как без рук, – дядя грустно улыбнулся, – как быстро летит время. Кажется, что только вчера все было…
Дядя пригласил меня пересесть на диван. Подвинувшись ко мне ближе, он сказал:
– Расскажи мне, что случилось с моей сестрой. Почему она так внезапно умерла?
– Она покончила с собой, – ответил я так, как будто сказал что-то совершенно обыденное.
Лицо дяди Рудольфа стало мрачным.
– Как это произошло?
Я пожал плечами, не особо желая вдаваться в подробности.
– Не знаю. Я пришел из школы, а она висит… Повесилась на