«Дыши, Макарова!» – приказываю себе.
Обалделым взглядом пробегаюсь по всему великолепию. Невысокие елочки высажены по идеальной прямой. А умопомрачительной красоты люстра тянется в длинном панорамном окне с третьего этажа на первый.
А тут красиво. Очень красиво!
– Настя! – бежит ко мне Катерина. – Не бойся. Мой папа все про тебя знает, – трещит она, подхватывая меня под руку.
Делаю шаг навстречу и пропадаю, попав под прицельный огонь черных глаз хозяина дома. Ноги почему-то становятся ватными, язык прилипает к нёбу, а по спине бегут мурашки.
Если кто тут лошара, так это я.
– Рад познакомиться, Настя, – приветливо кивает мне Александр Георгиевич.
Красивый мужик. Белые джинсы плотно обтягивают длинные ноги, а под синей майкой вырисовываются в меру накачанные плечи. А еще руки… Сильные, холеные. С золотыми часами на запястье. На худом смуглом лице появляется довольная улыбка.
– Рад, что вы с Катюшкой согласились остановиться у меня, – басит хозяин дома, не сводя с меня глаз.
Приглядывается, наверное, что за шалая птица к нему в дом залетела.
– Но папа, мы еще не решили, – возмущенно тянет подруга, входя в холл.
– В нашей квартире сейчас ремонт, – совершенно спокойно объясняет Димиров, придерживая дверь. – А в общаге вам делать нечего…
Катин отец говорит то же самое, что и мой. И по большому счету, не считается с нашим мнением. Но в его голосе сквозит забота, а мой обычно даже не пытается скрыть раздражение.
Вот и вся разница! И она не в возрасте, а в отношении.
– Прошу, Анастасия, – пропускает меня вперед хозяин дома.
Широкая мужская ладонь слегка касается моей спины. Обычный жест гостеприимства. А у меня подгибаются коленки и все тело сотрясает неведомая до этого дрожь.
Может, я заболела? Или это от нервов?
Спросить бы у папы… Но он опять заведет свою шарманку о моей неприспособленности к жизни. Нет уж! Переживу.
– Я тебе после все покажу, – тянет меня за собой Катерина и, словно опомнившись, оборачивается к отцу. – Папа, а ты с нами пообедаешь или сразу уедешь?
От такой наглости Катин отец закашливается.
– Работы как всегда полно, Катюшка, – признается он, улыбаясь. – Но я с удовольствием уделю вам время.
– Шашлыки пожарим?
– Мясо замариновано, детка, – довольно сообщает Александр Георгиевич, будто сорвал джек-пот. – Если хотите, бегите в бассейн. А ближе к обеду встречаемся на западной террасе.
– Ууу, ты самый лучший! – снова бежит к отцу Катерина. Целует в щеку.
А он в ответ слегка касается губами Катиного виска и снова буравит меня жгучим взглядом.
Отворачиваюсь, не выдержав. Рассеянно смотрю на белую мебель, живые цветы в вазах. Поднимаю глаза к прозрачному потолку и задыхаюсь от восторга. Кажется, солнечный свет струится по комнате, наполняя ее теплым сиянием.
– Пойдем! – возвращает меня в реальность Катерина.