– У тебя есть два варианта, Нони: обидеться на всех и стать бякой или быть самодостаточной счастливой девочкой, которой не скучно одной. Еще больше всего узнать и там может все измениться.
Про то, как мы с мамой гуляем
Мимолетное солнце проходило от одной тучи до другой по белому побережью, оставляя небрежные тени. Широкая белая полоса скрывала за ненадобностью другие красоты. Заполняла собой весь взор.
И плавно появляющийся пригорок густого леса издали, у шума волн, не казался чем-то впечатляющим. Продвигаясь дальше, появились сосны у маленького обрыва песка, берёзы, гроздья рябины уже горели. Преодолев поперек песок, желание посмотреть на тот вид, на который смотрит сосна, рос с каждым шагом направленный в её сторону.
Мы с мамой шли на нашу поляну.
Пригорок песка с корнями, травой и шишками, запутанными под ними, на который нам осталось взобраться. Три шага проминаются и превращаются в два. Ещё пару вынужденных шагов и уступчик показал то, что было не видно с берега.
Заросли кустов и деревьев росли прямо из песка. Уходящие в ложбину леса примыкали к облепихе, другим кустам, которые как можно плотнее росли к друг другу.
Интересно, что когда мы шли у самого берега моря-океана, там не было слышно пения птиц и кузнечиков, которые то там то тут заводили перекликающиеся разговоры. Прогретые на осеннем солнце они наслаждались или настораживались не привыкшие к безветренной погоде. Перекликались с друг другом, а мало ли что? Или то и дело говорили – «смотри, как сегодня тихо и тепло, не это ли самое лучшее место для жизни?»
Здесь был немного другой мир, сокровенный, в какой-то мере недоступный, хотя совсем не прячущийся.
Моя макушка горела под солнцем, как и темные штаны – хотелось сбросить их с себя. На небе не было и тучки. Но при этом нос вдыхал прохладный воздух.
Мы шли по еле вытоптанной тропинке, отдаляясь от дома все дальше.
Кое где на колючих зарослях попадались большие цветки – цвета фуксии. Правда большие, с размером в две мои ладони! Они отчаянно цвели, хотев успеть до холодов увидеть солнце. Мама собирала эти яркие лепестки в карман, и я тоже, там, где могла дотянуться, избегая колючести.
– Мистер шмель, давай шевели мохнатой жопкой, опыли цветочек, пока я не собрала его лепестки.
Восторженно я любуюсь этими одиночными цветками, которые цветут среди плодов, в полужёлтой листве, даря последний шанс пчелам собрать нектар. Рука за столь короткий период прикосновения к пышному аромату пропиталась им.
Мясистые красные помидорки, которыми были увешаны все эти кустики, не отпускали взгляд и хотелось есть их ещё и ещё. Взращенные холодными порывами, дождём, который собирался иногда каждые полчаса и ярким солнцем.
Некоторые плоды были мохнатые, даже скорее колючие, а другие гладкие. Яркие шарики-фонарики-помидорики. Хотя внутри них большие семена в окружении несъедобных щетинок,