За чаем Люба начала рассказывать.
– Понимаете, у меня есть соседка. Ее зовут Соня. Молодая женщина… Даже скорее девушка. Да только уж слишком серьезная. Взрослая. Работает много, домой возвращается поздно. Домоседка. Вечером почти из дома не выходит. Раньше, когда у нее был молодой человек, она куда-то с ним ходила, я их даже видела вместе. А вот в последние месяцы – сидит дома, думаю, телевизор смотрит. Словно потеряла вкус к жизни. Я так поняла, что бросил ее этот молодой человек. Но это не мое дело, так ведь?
– Так, – Лиза заставила себя проглотить кусочек нежного пирожного. Мысли о Глафире не покидали ее. – И что же дальше?
– Она не одна живет, а с женщиной. Знаете, невзрачная такая женщина, неопределенного возраста. Хотя она не так уж и стара, просто у нее что-то с лицом… Так вот, я думаю, что это ее домработница, да только соседка моя, Соня, этого стыдится. А чего тут стыдиться, когда многие сейчас держат прислугу? Как же без нее, когда ты целыми днями на работе? А тут приходишь – ужин накрыт, все чисто убрано, вещички перестираны-переглажены. Словом, Валентиной ее зовут. Мне думается, что многие люди склонны прятать свои чувства поглубже. Как Соня моя. Вот и эту женщину, я так полагаю, она приютила из жалости. И кров ей дала, и еду. А та взамен помогает ей по хозяйству.
Лиза слушала без всякого интереса. Однако она живо представила себе скучную и унылую жизнь какой-то Сони, вечно занятой на работе и возвращающейся домой к ужину. И вот сидит она за столом в компании такого же убогого и унылого существа, как сама…
– И что же эта Валентина, какой у нее характер? – спросила она, чтобы представить себе выражение лица этой неизвестной женщины. А вдруг она хохотушка и вообще веселая женщина?
– Да никакая! – всплеснула руками Люба.
Сама Люба в представлении Лизы была человеком позитивным, активным, энергичным и жизнелюбивым. И если и проявлялась в чем-то ее слабость, то, как и у Глафиры, – в желании вкусно и много поесть. Лиза от скуки представила себе Любу, хлопочущую у себя на кухне, и улыбнулась. Какая, в сущности, разница, что представляют собой все эти женщины, и зачем эта Люба вообще пришла? Угостить Глафиру пирожными? Вряд ли. Люба – практичная особа, умеющая считать деньги. И эти пирожные – аванс за то, что ее выслушают или, может, помогут советом. Но ведь Люба отлично знает, что у Лизы – адвокатская контора.
– Они обе – страшные аккуратистки. Вот как ни заглянешь к ним, за солью, там, или за картофелиной… У меня однажды такое было. Собралась приготовить винегрет, а картошки нет. Все есть. И капуста, и свекла, и соленые огурцы…
Лиза подавила зевок.
– Словом, когда я бывала у них, всегда замечала, какая кругом чистота, все аккуратно сложено, нигде ни пылинки… Я-то сама, надо сказать, не такая. Да, у меня тоже все чисто, но как-то раскидано, что ли… Дочка говорит, что я – росомаха.
Люба,