И тут осознал младший брат: не будь Мустафа впереди, первый удар пики пришелся бы по нему, по Ибрагиму!
Хотел Ибрагим остановиться, спешиться, к Мустафе пробраться, но захлестнула его вражья лава, а в следующий миг откуда-то сверху прилетела стрела и впилась Ибрагиму в лицо. Завертелась под ним лошадь, но усидел в седле раненый казак, а когда опомнился, выяснилось, что скачет его лошадка вместе с атакующими врагами по стану его же, Ибрагима, лагеря. Казак придержал лошадь и стал постепенно забирать в сторону, пристроился за одним из отрядов. Лицо кровью залито, один глаз не видит, зато в пылу боя никто не распознал в нем чужака.
Рубят татары татар саблями, колют пиками и копьями, стреляют из луков в спины бегущим. Избиение!
…Стемнело уже, но хорошо видно в свете большого костра золотое знамя, что вьется над шатром у Пахры-реки. Уже не смеются мурзы Седи-Ахматовы, уже не похваляются подвигами и добычей. Стоят на коленях, со страхом смотрят на всадника в богатых доспехах, на арабском скакуне, в собольей шапке. Царевич Касим – сын хана Улу-Мухаммеда, злейшего врага хана Седи-Ахмата.
Молча ожидают знатные пленники своей участи, лишь один из них не унимается, Сулейман-бей из рода Кыпчак. Ругается и визжит, так, что с губ летит кровавая пена. Два улана с трудом удерживают его связанного. Самого Касима ругает, карачей его ругает, особенно Уссейна Хосю и зятя его Хасана, что тоже из кыпчаков. Грозится он гневом Аллаха и великого хана Седи-Ахмата с его непобедимой ордой.
– Псы вы, а не кыпчаки! Изменили своему роду и теперь урусам служите! Объедки с их стола подбираете! И ты, Касим, пес шелудивый!
Назвать собакой потомка великого Чингисхана?! Прищурился Касим, кивнул дядьке своему Уссейну, а тот зятю своему Хасану, тронул мурза коня легонько, саблю на ходу вынимая, свистнула заточенная сталь, и покатилась бритая башка Сулейман-бея по жухлой траве.
Остальных пленных казнить не стали, будут дожидаться выкупа родней в граде Звенигороде. А пленников Седи-Ахматова беспечного войска Касим велит освободить.
Режут татары веревки на руках полонянок, а те в слезах им на шеи бросаются, обнимать да целовать. Улыбаются татары Касима растерянно, переглядываются, перемигиваются. Не бывало такого еще на Руси, чтобы русские девки по своей воле татар целовали…
А из-за реки Пахры тем временем подходят последние отряды войска Касима, что преследовали и добивали врага. Великая победа юного царевича!
Страшно в лесу ночью. Не любят татары ночного леса, здесь водятся страшные чудища. Да и в засаду попасть можно. Одинокого татарина русские запросто на рогатины поднимут без всякой жалости. То ли дело – вольная степь.
Медленно, с опаской едет лесной тропой молодой казак Ибрагим, зажимает тряпицей рану на лице. Ударила его острая татарская стрела на излете в бровь, да и глазу не поздоровилось, как только сам жив остался? Видимо, шапка лохматая, лисья, матерью сшитая, смягчила удар.
Едет казак,