– Прощай, дружище! – сказал молодой охотник. – Прощай, моя славная собака! – Голос у него осекся. – Прощай, черно-бурый лис! Ты жил победителем, и ты умираешь победителем. Мне хотелось бы спасти вас обоих, но вы погибаете славной смертью. Прощайте!
Абнер уже не мог ничего больше разглядеть, а собаки стояли на берегу, дрожали и скулили.
У противоположного берега течение образовало широкий водоворот. Крутясь в водовороте, льдины, находившиеся у берега, постепенно выплывали на середину реки, а льдины с середины реки подошли совсем близко к берегу. Воспользовавшись благоприятной минутой, Домино собрал все свои силы и прыгнул на берег. Он благополучно перескочил через черный поток и очутился снова на твердой земле. Река, выручавшая лиса из беды в юности, спасла его и теперь.
А там, далеко, среди несущихся льдин, раздался протяжный, отчаянный вой погибающей собаки. Но его заглушил шум воды.
Мустанг-иноходец
I
Джо Калон бросил седло в пыль, пустил лошадей на свободу и с грохотом вошел в дом.
– Обед готов? – спросил он.
– Через семнадцать минут, – отвечал повар, взглянув на часы с важным видом начальника железнодорожной станции.
Повар был всегда чрезвычайно точен на словах, но на деле не соблюдал никакой точности.
– Ну, как дела? – спросил у Джо его товарищ Скрат.
– Превосходно, – отвечал Джо. – Скот, по-видимому, хорош, телят много. Я видел табун мустангов[1], который ходит на водопой к источнику Антилопы. Есть там и пара жеребят. Один маленький, черненький – красавец, прирожденный иноходец[2]. Я гнался за ним около двух миль, и он все время вел табун, ни разу не сбиваясь с рыси. Я для забавы нарочно погнал лошадей, но так и не сбил его с иноходи!
– А ты не выпил ли чего-нибудь лишнего по пути?
– Сам-то ты разве не ползал вчера на четвереньках?
– Обедать! – крикнул повар, и разговор сразу прекратился.
На следующий день ковбои[3] перебрались на другое пастбище, и мустанги были позабыты.
Через год скот снова пригнали в этот же уголок Новой Мексики, и ковбои опять увидели табун мустангов.
Черный жеребенок превратился уже в вороного годовалого коня на тонких, стройных ногах, с блестящими боками, и ковбои могли собственными глазами убедиться в странной особенности мустанга: он был в самом деле прирожденным иноходцем.
Джо тоже находился тут, и ему тотчас же пришла в голову мысль, что не худо было бы поймать эту лошадку. Жителя восточных штатов такая мысль не удивила бы, но на западе, где лошади стоят дешево, поимка дикого мустанга не может привлекать ковбоев. Поймать мустанга нелегко, но даже если это удастся, он до конца останется диким животным, совершенно бесполезным и неукротимым.
Многие скотоводы считают даже за правило убивать мустангов,