Нирвана продолжала:
– Дети и взрослые, очень много, но они не борются, бегут прочь. Странно, это очень странно… Собрали всех в одном месте, как скот на убой. Там что-то впереди, все мутно, я не вижу. Что-то их защищает, они бы погибли, если бы не это. И еще… и… и… Люте-ер…
Разорвав прикосновение, Нирвана рухнула без сил и сознания. Волк подхватил ее и до речного пляжа нес уже на руках. Река была близко, поэтому они добежали к месту за несколько минут.
– Окуни ее в воду, она должна очнуться. Нужно, чтобы она увидела, что здесь произошло, да и вода хороший проводник для нее. Она сможет, говорю тебе! – раздраженно тараторил Время.
– Ты с ума сошел?! Посмотри на нее! Я не буду этого делать, это ей навредит, и потом, она все забудет, ты же знаешь, не сможет вспомнить того, что видела. Ты вообще слышал, что она сказала?! Их там много было! Там был мой клан, там были шаманы! Как это вообще возможно?! – Глаза Волка опять воспылали ярким желтым пламенем, его кричащий рот становился похож на пасть.
Все существа, подобные Лютеру, были очень тесно связаны со своим кланом, во всех них текла одна кровь, и это не просто слова, это было вполне ощутимо. Для него было невыносимо думать, что кто-то из его стаи находился здесь, шаманы Красного леса вообще очень редко покидали свои земли, тем более без видимой на то причины, что вдвойне сбивало с толку.
– Нас кто-то предал, наши близкие, те, кто всегда был рядом с нами. Черт, черт! А если предатель все еще там, в лесу, с нашей стаей?! Хватит, я забираю Нирвану, и мы возвращаемся домой, сейчас же!
– Стой, стой! Погоди! Если бы Нирвана сейчас была в сознании, она бы велела тащить ее в реку. И я знаю, что она ничего не вспомнит, но для нас, для всех нас главное, чтобы она что-то сказала, она всегда говорит о том, что видит, мы запомним за нее! В противном случае ты узнаешь, что произошло с твоим племенем только по возвращении в Красный лес, а это не будет так скоро, как ты бы того хотел. Сияющая река в этом месте вновь встала, поэтому домой нам предстоит плыть больше месяца.
Лютер стиснул зубы, голова его качалась в мелких отрицательных кивках, глаза бегали где-то вдали, он явно был не согласен, но ноги шли в воду, как будто против воли. Резвое течение горной реки препятствовало свободному проходу на глубину, да и шанс поскользнуться и уплыть вдаль был немал, но как только Лютер погрузил возлюбленную в воду, течение остановилось, плывущие по небу облака неподвижно застыли, вбирая в себя серости, казалось, что в это мгновение весь мир притормозил. Молодая веда лежала на стеклянной глади воды, платье ее расплылось, подобно темно-алому цветку или капле крови, упавшей в прозрачный стакан с водой. Борис и Гордоф зашли