Тот кивнул. Пожал. И напомнил:
– Неделя. Ты пообещал.
– Угу. И звезду с неба впридачу, – подтвердил Джек. – Не будет лошадей – так и быть, забирай только звезду… Шучу! – предостерёг он мгновенно насупившегося Николая. – Охренеть вы тут серьёзные.
***
– Ты его обманул, – обвиняюще сказал Георгий. – Когда сказал про Шамана.
Лошадей пустили рысью. Эри Джек усадил перед Виссарионом, бросив: «Оба тощие, сдюжит жеребец». Серый и Ариадна, на своих лошадях, держались позади. Разговор мужчин, сквозь стук копыт, долетал неясно, но разобрать можно.
– И что предлагаешь? Вернуться, покаяться? – с усмешкой поинтересовался Джек. – Не вопрос. Мне-то похрен, сам понимаешь. Торопиться некуда.
– Ты не должен был лгать! – гнул своё Георгий. – Мать Доброты осуждает ложь.
– Да ты чё? – ахнул Джек. – Ну, я ж не знал, что осуждает. Кабы знал, так не стал бы. Вот, ты, к примеру, знаешь, так ты и не врал. А с меня, дурака дремучего, какой спрос?
Георгий задумался. И решил:
– Всё равно Мать Доброты тебя покарает.
– Ну так, то – меня, – ухмыльнулся Джек. – Ты-то чего психуешь?
– Наш долг – наставлять непросвещённых, – серьёзно объяснил Георгий. – Нести Доброту Матери в мир, обучать неразумных детей Её!
– Да не вопрос, обучай, – согласился Джек. – На скаку неудобно только. Давай, может, потом? Утром, там, или на недельке… И вообще – может, пусть сперва меня покарает? Я ж не видал пока, что там у Матери Доброты за кары – а она, может, стриптиз показывать начнёт. Тебе оно, понятно – лучше в гроб лечь, а я парень пуганый. И не такое видал, – и, не дождавшись ответа, пустил коня галопом.
Георгий, уставившийся Джеку вслед, выглядел настолько озадаченным, что Серый едва сдержался, чтобы не заржать.
Ариадна это заметила.
– Какой отвратительный человек, – брезгливо проговорила она. – Георгий добр и простодушен, а этот негодяй издевается над ним!
– Джек – издевается? – усмехнулся Серый. – Да это он даже не начал! Так, лёгкая разминка. Привыкай.
Ариадна надменно фыркнула.
Скакали они почти до рассвета, а дневали снова в брошенном посёлке. Ариадна объявила, что спать в одном помещении с мужчинами ей, целомудренной дочери Матери Доброты, не пристало, и ушла в другой дом.
День выдался холодным, полуразвалившаяся печка еле грела. Озябшая Эри залезла в спальник к Серому. Укладываясь рядом с ней, Серый заметил, что Виссарион наблюдает за ними, открыв рот. Кажется, парень ждал, что в дверях вот-вот появится Мать Доброты, и Серого с Эри в лучшем случае испепелят на месте, Серому дурака аж жалко стало.
А проснулся первым Джек.
– Подъём, Материны детки, – услышал Серый насмешливый оклик. – У вас там сестричка – того.
– Что – того? – не понял Георгий. Потёр заспанное лицо. – О чём ты?
– Да, говорю, красавица ваша пропала. И кобыла соседская вместе с ней. Я так мыслю – к Матери Доброты подались обе. От мужиков подальше, – и Джек подмигнул