И просто взглянуть в глаза той, которая, как выяснилось, до сих пор жила у меня в сердце.
– Наша Евочка? Действительно это она? – восхитилась мама, когда я прибыл домой вечером и рассказал ей в деталях, где сегодня был и что видел.
Она разве что в ладоши не захлопала от счастья под внимательным взглядом сидящей у нее на руках внучки.
– Она не наша, мам, – откликнулся я, сцепляя зубы.
Сцена расставания, когда я поступил довольно грязно, хоть это и была вынужденная мера с моей стороны, встала перед глазами, как будто случилась со мной и Евой буквально вчера.
– Наша-наша! Если Ева родила двойняшку Лены…
– Тссс! – велел матери. – Давай не при ребенке.
И хоть моя дочь вряд ли понимала хотя бы десятую часть в эко, близняшках и прочем, я не хотел потом слышать миллион вопросов, ответов на которые у меня не имелось.
– Ленусик, иди, поиграй, я сейчас к тебе приду, – сказала мама, бодро ссаживая с рук внучку. – Потом спатеньки, потом мне еще по хозяйству нужно.
Я выгнул бровь. Как дуться на меня – так бежит, не уложив ребенка. А как про Еву услышала, так едва тут не поселиться готова.
– Ты должен поехать к ней и все выяснить! – заявила родительница, когда Лена умчалась в детскую.
– О чем, мам? У нее просто похожий ребенок, вот и все, – ответил устало, хотя, конечно, вполне себе собирался отыскать по номеру машины сначала этого мужика, черт бы его побрал, а потом и саму Еву.
– Нет, не похожий. Как-то так вышло, что она выносила близняшку Лены.
Я нахмурился и присел рядом с мамой. Эта мысль, что скрывать, тоже не давала мне покоя. Найти бы Августу, да выяснить, что там творилось в клинике, где мы делали искусственное оплодотворение. А хотя, зачем искать? Я ведь вполне могу разузнать все сам.
– Что ты станешь делать? – задала вопрос мама, когда я уже начал формировать в голове план.
– Сначала поеду к знакомым, которые помогут разобраться, кто хозяин машины. Пробьем по номерам. Потом попытаюсь адрес добыть. Ну и к Еве съезжу, пусть расскажет, как так вышло, что у нее ребенок – точная копия моего.
Я говорил это мрачно, потому что злился. Да, черт побери! Я испытывал именно это чувство. Злость на то, что возвращалось прошлое, где я, мягко говоря, был тем еще резиновым изделием номер два. Злость на то, что у Евы был какой-то хахаль. Злость на то, что четыре года назад за моей спиной, похоже, в той клинике что-то случилось.
И злость на то, что я вообще ни о чем не знал и ничего не ведал.
– Все же это судьба, – с благоговением сказала мама, и когда я к ней повернулся, расплылась в довольной улыбке.
Я с ней был не согласен. Ну, или согласен отчасти. Хоть и обидел Еву, но только потому, что она сама была хороша. С другой стороны, это было в прошлом. А наше настоящее состояло из двух крошек-девчонок, которые, вполне возможно, были сестрами.
– Судьба-не судьба, а я с этим разберусь, – сказал, поднявшись и потянувшись.
А на следующий день начал выяснять то, что мне было