Ингар тяжело осел на землю, вытирая слезы и размазывая по лицу сажу. Лель едва держался, собирая из резерва последние доступные капли магии, чтобы оставаться в сознании.
– Ты помнишь свое имя? – спросил он у девушки.
– Сорока, – хрипло ответила она, и Лель облегчённо выдохнул.
Атли сидел на полу, закутавшись в плащ, и во все глаза смотрел на Леля. Тот же смотрел куда-то в сторону, в тёмный угол темницы, куда не доставал свет факела, туда, где прятались страшные воспоминания.
– Нам… – он горько усмехнулся, – повезло, что им удалось обнаружить только деревню Сороки, о существовании нашей они не узнали. – Лель замолчал и уставился на свои ладони. – Должен ли я был вернуться на службу в Гвардию сразу, как только узнал правду? Мог ли, когда на моей груди отпечаталась золотая руна Чернобога? Может быть, мне бы удалось показать эту правду Белаве? Убедить её. Может быть, тогда бы всё изменилось? Я боялся узнать ответы на эти вопросы, поэтому не вернулся после той чудовищной ночи. Но и в деревне я больше оставаться не мог, понимал, что для меня в ней больше нет места. Я… я не знал, что мне делать, и просто продолжил путь. Теперь я понимаю, что струсил. Малодушно решил не лезть в то, что мне не по плечу. Я должен был вернуться. Рассказать всем правду, а не сбегать. Должен был, потому что вот – вот к чему это привело. К тому, где мы с тобой сейчас. И я во многом ответственен за это. Потому что однажды не был достаточно смел, чтобы попытаться что-то изменить.
Атли слушал его тревожную, горькую речь, едва ли понимая и половину из того, что Лель говорил, словно в его словах отсутствовал маленький, едва заметный, но очень важный кусочек мозаики. Осколок правды, которую Лель не мог найти в себе сил озвучить, произнести вслух, потому что они оба знали, что после этого уже ничего не будет как прежде, ещё одна черта, ещё более глубокая трещина, которая изменит картину, а она уже и без того рушилась на глазах. От ответа Атли отделял всего один вопрос.
– Кто напал на деревню? – тихо спросил Атли.
Лель поднял на него полный боли взгляд. Рыжие пряди упали на бледное лицо, руки сжались в кулаки.
– Соколы.
10. Люди и нелюди
Деревня, которую Финист обозвал Розней, мало чем отличалась от других деревень Вольского Царства и на первый взгляд выглядела вполне мирно: избы утопали в снегу, дым из труб валил столбом, предвещая скорые холода, в маленьких оконцах горел свет, по крышам катилось красное солнце. Василиса присмотрелась к ближайшим домам – волчьего аконита не видать, хотя его вполне могло замести.
– Ведьмак живёт у реки. – Финист кивнул куда-то в сторону. Они замешкались неподалёку от въезда, обдумывая дальнейшие действия.
– Предлагаю оставить лошадей, обогнуть деревню и зайти с берега, – сказал Кирши. – Так мы привлечем меньше внимания. Как зовут твоего ведьмака?
– Э-э-э, –