Задав себе эти вопросы, Гуров поморщился. Он тут гость. Не его дело. Но предупредить кое-кого все-таки стоило бы.
– Прошу меня простить, – улыбнулся он и развернулся, чтобы уйти, но новый знакомый быстрым движением руки коснулся его плеча. Гуров обернулся.
– Не бойтесь, – произнес Шлицман. – То, что вы увидели, никого не удивит. Я, так сказать, начал панихиду раньше других.
– Уверены, что проблем не будет?
– Даю слово, – поднял руку учитель и прислушался.
Гуров сделал то же самое. Негромкий голос Маши заставил его вопросительно взглянуть на историка.
– Заместитель директора, – констатировал Шлицман. – Хорошая женщина. Прекрасный педагог, но как психолог просто никакая.
– Она еще и психолог?
– Каждый из нас психолог. Каждый считает себя специалистом по чужим ощущениям и уверен, что смог бы приручить любого внутреннего демона. А своих демонов считает самыми страшными. Так что, не решились?
Шлицман завел руку за спину и показал Гурову четвертушку коньяка «Старый Кенигсберг».
– Прекрасно влезает в задний карман, – усмехнулся он. – Хотя, если честно, прятаться мне не от кого. На этом этаже только я. А само торжество будет проходить на третьем. Это выше.
– Я так и понял, – ответил Гуров.
Шлицман отвинтил с бутылки крышку и, запрокинув голову, отпил. Коньяк булькнул, а Шлицман, пожевав мокрыми губами, вернул пробку на место и снова спрятал бутылочку в задний карман своих потрепанных джинсов.
Удивительный момент – Гурову понравился этот человек. Чувствовалось, что он далеко неглуп, совершенно не агрессивен, как это часто бывает с теми, кто был застукан на месте преступления, но главное, что Шлицман не гнул пальцы. Он принял Гурова за своего, опять же, не по причине того, что искал собутыльника, а исходя из умения остаться вежливым в сложной для него ситуации. «Воспитанный, – отметил Лев Иванович. – Жаль, если заметут. А ведь так и будет. Он уже нетрезв, а впереди еще долгая ночь в компании других».
На лестнице послышались шаги. Маша с учительницей поднимались по ней и вскоре зашли на второй этаж. Тамара Георгиевна, увидев учителя истории, резко остановилась и с осуждением качнула лохматой головой.
– Олег Алексеевич? – понизив голос, угрожающе произнесла она.
– Тамара Георгиевна? – широко улыбнулся в ответ Шлицман.
– Вы уже закончили тут?
– Еще нет.
– Ну так давайте же.
– Непременно.
– А что еще осталось?
– Карты и атласы. Кинопроектор, бобины с пленками. Диафильмы, которые мне приказали выбросить, но я отказался это делать. Портреты, книги.
– Помощь не нужна?
– Упаси боже. Все сам сделаю.
– Делайте, Олег Алексеевич, – заключила заместитель директора. – Я попозже зайду.
Гуров понял: то, что он посчитал