С отцом и сестрой я виделась нечасто – во время коротких родственных визитов и на светских мероприятиях. Отец держался со мной подчеркнуто холодно и вежливо, Исгерд – надменно и пренебрежительно.
Исгерд, бывшая старше меня на четыре года, слыла замечательной красавицей: высокая, статная, с прекрасными серебристыми волосами и яркими голубыми глазами. Прелестные черты лица и светлая кожа дополняли ее и без того прекрасную внешность. Она была истинной Серебряной Девой, дочерью и наследницей нашего отца, ярана Хэльвара.
Меня больно ранило такое отношение. Тем более, что я была ребенком и мой ум не мог постичь всех тонкостей и нюансов во взаимоотношениях и чувствах. Ведь у меня умерла мама, я думала отец будет жалеть и любить меня еще сильнее, чтобы я не чувствовала себя несчастной сиротой. А наша с сестренкой общая беда должна была сблизить и сплотить нас. Увы, все было совсем не так. И я не понимала почему.
Думается мне, Исгерд не сама вдруг невзлюбила меня, а ее к этому подтолкнул отец, обвиняя меня в смерти матери.
Когда сестре исполнилось семнадцать, наши с ней пути разошлись окончательно. Отец выдал ее замуж за Альрика, сына и наследника ярана Гуннара, одного из богатейших и влиятельных людей Ойвиндстеда.
На их свадьбе я сидела в пиршественном зале, в новом платье на теле и со старыми обидами на душе, молча уткнувшись в свою тарелку. Аппетита не было. На этом счастливом семейном празднике я еще острее ощутила свою оторванность от отца и сестры, свою ненужность и чуждость им.
Отец сидел с сияющим лицом, произнося тосты, ведя беседу с яраном Гуннаром, ласково поглядывая на Исгерд и Альрика и перебрасываясь шутками с гостями. И лишь до меня ему не было дела. Как и всегда.
Исгерд после свадьбы уехала в Халлстейн, столицу Ойвиндстеда, где находился дом ее мужа.
В год, когда мне исполнилось семнадцать, умерла тетя Урсуна. И моему спокойному существованию пришел конец.
Яран Атлиг решил выгодно продать… то есть нет, что это я, выдать меня замуж. Просто за невест у нас принято давать выкуп, да.
Говорили, что я очень похожа на мать, уроженку Вардена, и обладаю чуждой, не свойственной Северу, красотой. Среднего роста, с тонкой фигуркой, темными красноватыми волосами и зелеными глазами, я резко выделялась на фоне высоких, светловолосых и голубоглазых дев, гордости нашего края.
Мое имя, Амариллис, тоже было редкостью для Ойвиндстеда. Так назывались красивые и яркие южные цветы, растущие на маминой родине. Так назвала меня мама. И я выросла, похожая на этот цветок.
Все это благоприятствовало дядиным матримониальным намерениям: многие были бы не прочь заполучить в жены девушку со столь необычной внешностью. Я была подготовлена к роли жены ярана, разбиралась в налагаемых этим высоким положением обязанностях и предоставляемых привилегиях. К тому же была образована, обладала изящными манерами и общительным нравом.
В общем, из меня бы вышла