Из этого видно, что во времена первобытные, когда человеческое общество только нарождалось, понятие о политическом преступлении было гораздо яснее, чем теперь, а потому и наказывалось решительнее.
У тувийцев (thuviens), человек, предлагавший реформу закона, должен был являться с петлей на шее, и был немедленно удавливаем, если народ не принимал его предложения[57].
Кодекс законов Ману[58] следующим образом выражается о нарушении обычая: древние обычаи суть главные законы, полученные с помощью откровения; а потому всякий, желающий блага своей душе, должен сообразоваться с древними обычаями. Вот почему Ману, зная, что закон должен опираться на древние обычаи, основал на них свой ритуал и свои наказания.
И действительно, если в Индии религиозные и общественные учреждения, враждебные всяким новшествам, устояли против напора времени, оружия победителей и влияния соседних народов, то только благодаря стремлению законодателей карать всякое нарушение древних обычаев как важнейшее из преступлений.
Так, шудра, осмелившийся критиковать поведение браминов и давать им советы, подвергался пытке кипящим маслом[59]. А для самого брамина, как мы выше видели, является преступлением не только выезд за границу, но и общение с иностранцами.
Равным образом у евреев поклонение идолу считалось величайшим преступлением, так же как и несогласие с мнением священников.
«Вы не можете говорить дурно о судьях и не проклянете князя народа вашего»[60]. «Человек гордый, не подчиняющийся решению священника или судьи, да будет казнен смертью»[61].
Египтяне в течение долгого ряда веков, с религиозным почтением хранили в целости тексты своих законов.
Диодор Сицилийский рассказывает, что видел в Бубасте колонну, на которой было написано: «Я есмь Изида, царица сей страны, воспитанная Гермесом, я установила законы, которых никто изменить не может».
Египтяне довели любовь к неподвижности до такой степени, что для живописи, ваяния, пения и танцев установили особые законы, нарушать которые считалось нечестивым[62]. Даже отрицательное отношение к лекарствам, указанным в священных книгах, считалось кощунственным; врачи, не употреблявшие этих лекарств, подлежали смертной казни в случае неуспеха лечения