Вес Бинто на моём плече влияет на равновесие, поэтому я меняю манеру движения и бегу к двери. Дверь перегораживают трое молодых людей, но я пока их игнорирую. У меня ещё много дел, с которыми надо разобраться.
Сперва – мужчина и женщина. Я бы сказала, что им обоим за шестьдесят, но они приближаются так стремительно, словно и знать не знают, что такое старость. Скрюченными как когти пальцами они тянутся к Бинто. Я иду Путём Воды – подныриваю под их руки, не сбавляя темпа, не беря у них ничего и ничего не оставляя позади.
Я слышу стук сандалий и башмаков по полу, как будто люди в зале кружатся в бешеном безумном танце. Я следую Путём Ветра, стараясь по звукам понять, сколько их там сзади – и в какую сторону повернуть, чтобы они врезались друг в друга.
Заражённые, похоже, не нападают друг на друга. Может быть, дребезжащее шипение, которое вырывается из их окровавленных ртов, – это некий язык, объединяющий их?.. Однако я сомневаюсь, что смогу воспроизвести подобные звуки, и не собираюсь откусывать себе язык и ломать зубы, чтобы это проверить.
Бежать становится труднее, поскольку всё больше горожан отрезают нам путь к отступлению. Я разворачиваюсь, делая вид, что возвращаюсь назад. Запрыгиваю на стул, а с него – на ближайший стол.
Горожане окружают нас. Держа Бинто на плече, я перепрыгиваю на соседний стол. Раздаётся визг, когда обезумевшие мужчины и женщины начинают толкать первый из столов, пытаясь добраться до нас. Теперь нужно спуститься и вернуться к двери, но это невозможно. Людей слишком много, и они подобрались слишком близко.
Пришло время для Пути Грома.
Я использую твои таланты и начинаю танец со многими партнёрами. Шпага лежит в сумке-тубусе за спиной, и на то, чтобы открыть футляр и вытащить клинок, уйдёт больше времени, чем у меня есть. Бросить карты было бы быстрее, но они бесполезны против врага, который не ощущает боли.
Тогда я хватаю то, что могло быть пивной кружкой, но в моих руках это оружие – с удобной рукояткой и твёрдой изогнутой поверхностью, идеально подходящей, чтобы ломать мелкие кости.
Передо мной женщина с добрым лицом, та самая, которая предложила мне пряный картофель. Не знаю, почему, но теперь я отчаянно хочу этой картошки. Я разбиваю женщине нос, ударив кружкой снизу вверх, чтобы брызги крови попали ей в глаза.
Молодой человек – с широкими плечами и тонкой талией. У него красивая улыбка. Была. Я ломаю ему передние зубы тяжёлым днищем жестяной кружки.
Я пинаю один из стульев, чтобы он отлетел под ноги заражённым, идущим в нашу сторону. Чья-то рука хватает меня за правое плечо.
Я выпускаю кружку, накрываю руку своей ладонью и, крепко сжав её, резко приседаю, слыша хруст сломанных пальцев.
Вырвавшись из цепкой хватки двух других горожан, я вижу на полу нож и наклоняюсь, чтобы его поднять. Мои удары не останавливают нападающих, но кровоточащие порезы на ладонях мешают им меня схватить. Это даёт мне ещё три секунды. И десять футов до двери.
Всё это время в уши бьёт несмолкаемое