Вы скажете, это глупо – вот так легко отказаться от всех своих званий, титулов и предложенных богами щедрых даров. Отказаться от собственной Тьмы, от магии, богов и вообще от всего, ведь для темного мага… тем более для жнеца… это было немыслимо. Стать простым смертным, да еще по собственной воле…
Однако в тот самый миг прозрения я со всей ясностью понял – неуязвимую тварь можно одолеть именно так. Один на один, в том самом месте, где мы с ней одинаково слабы.
И я не ошибся – на этот раз удар оказался точен, и тяжелый прут с хрустом проломил твари тухлую черепушку, высунувшись наружу влажным, покрытом слизью кончиком. От удара едва успевшая ринуться в мою сторону паучиха вздрогнула всем телом. Остановилась. Вскинула кверху толстые клешни и уже распахнула рот, чтобы оглушительно завизжать, но в этот момент ее лапы подломились. Шея вместе с проломленной башкой обвисла. Тварь грузно опустилась на то, что служило для нас полом. Захрипела, забулькала. После чего медленно завалилась на бок, до последнего буравя меня черными глазницами, в которых так же медленно и неохотно угасало алое пламя.
Я утер выступившую на лбу испарину. А потом оглянулся и, наткнувшись на гневно вздыбившуюся вокруг меня Тьму, уставившуюся в упор, как когда-то давно, тысячами подозрительно прищуренных глаз, благодарно кивнул.
– Благодарствую, Фол. Ты всегда был мудр, поэтому я приму любое твое наказание.
Тьма, казалось бы, ненадолго задумалась, не покарать ли меня за святотатство, но потом все же смилостивилась. Вернулась. Знакомая, родная теплая, как прежде. После чего бережно обняла, обласкала, закружила в черном водовороте, а потом отступила, оставив меня стоять… к счастью, уже одетым… посреди разгромленного, обгоревшего дочерна подземелья, рядом с поверженной тварью, из лба которой торчал покрытый слизью и наполовину обуглившийся металлический прут.
– Интере-есно… о-очень интере-есно…
Я присел на обломок двери и с усмешкой покосился на ходящего кругами возле убитой твари штатного целителя.
Господин Орбис только что не облизывался, уже предвидя, как будет исследовать неизвестное науке существо. И если бы не Корн, который давно пришел в себя и злым сорванным голосом отдавал приказы, небось уже бы копался в склизких внутренностях, несмотря на отсутствие инструментов.
В подземелье тем временем вовсю суетился народ. Завалы постепенно разгребали. Самые крупные обломки отволокли в сторону, мелкие так и продолжали хрустеть под ногами. Охранники на время превратились в уборщиков. От количества магов магов, светящих всевозможными приборами, было не протолкнуться. Из двух дальних камер прямо у меня на глазах выволокли чудом уцелевших арестантов, которых оглушило