А подружки-то все разные, всякая на особицу красива! Ладислава, в крещении Евдокия, – статная, черноглазая, чернобровая, сильная. Врежет кулаком промеж глаз – мало не покажется! Некоторые из младшей стражи – тому свидетели… пробовали… получали… Добромира, в крещении Ирина, – маленькая, худенькая, выглядевшая куда младше своих пятнадцати лет. У нее даже и грудь еще не выросла, не оформилась, волосы темно-русые, остричь – вылитый мальчик.
А вот Любава, в крещении Ксения, – пухленькая, востроглазая, глазками так и стреляет, ну, такой себе живчик – ни секунды спокойно не посидит!
И все эти девы одно дело делали, иногда – под присмотром старшего писца Ильи, а чаще – по поручению самого сотника…
В село отрок пошел пешком, хотя мог бы и верхом отправиться. Да только верхом – лишнее внимание. Куда поскакал, зачем? А-а-а, это ж из младшей стражи урядничек! Видать, Миша-сотник послал по какому-то важному делу. По какому? Куда поскакал, у чьего двора спешился?
Не-ет, конь в таком деле – помеха.
А так… идет себе отрок, весь из себя задумчивый… в церковь, наверное, куда же еще? Ермил-отроче – известно всем – набожный, да еще и книжник. Вот как свободное время выпадет – так и ходит в задумчивости, даже девок, бывает, и не заметит, хотя они-то к нему льнут.
О! У колодца уже собрался «женсовет» – тетушка Варвара, Марья и прочие… ага, и тетка Алена здесь – голос зычный издалека слыхать.
– Будьте здравы, хозяюшки, – проходя мимо, отрок вежливо поздоровался, кивнул.
Женщины повернулись:
– И тебе здравия, отроче! Видно, от службы ныне свободен. Поди, в церковь?
– Туда тоже зайду, – иконописное лицо Ермила озарилось улыбкой. – Да и так пройтись – в радость. Бывайте, хозяюшки.
– И тебе не хворать.
Пошел Ермил дальше, не торопясь, да что-то под нос себе нашептывал, верно – молитвы читал или вспоминал-пересказывал какую-то ученую книжицу.
Тетушки проводили его взглядом аж до самого поворота – ну да, к церкви…
– Сурьезный отроче, – шмыгнув носом, одобрительно покивала старостиха. – И набожный. Вот повезет кому-то с зятем.
– Так им, в младшей страже, жениться покуда нельзя, – авторитетно заявила Алена. – Хотя их ведь и этому учат.
Марья хмыкнула:
– Эт мы знаем. И Ермила этого знаем немножко. Парень сурьезен, пригож. Одно спрошу – избу он сможет поставить? Или, там, забор, баньку сложить?
– Ну-у, один-то навряд ли. Так и наши-то мужики…
– Ему избу ставить не надо – на то, чай, плотники есть.
– Так что ж он, не рукастый?
– Зато мозговитый, ага.
– А вот что лучше, бабоньки, – рукастый или мозговитый?
– Ну-у… что и сказать, не знаю! Хорошо ж так, всего понемногу… Неплохо б и чтоб на лицо пригож был!
– Да парень ж не девка – с лица воду не пить!
– А мне темненькие не по нраву. Я светлоликих люблю!
– Знаем, знаем, кого