Урсула закрыла за собой дверь и смело посмотрела в глаза того, кто стоял перед ней. Она не скрывала чувств, и дала понять ему то, что он хотел знать. Артур уверенным движением прижал ее к себе. Ее дыхание участилось. Он провел своей могучей рукой по ее шее, наслаждаясь каждой секундой. Сир Торс предвкушал, как эта ночь блаженства станет лучшей в его жизни. Он стал медленно приближать свои губы к ее губам, все крепче сжимая ее в своих объятиях.
Артур властным движением привлек ее к себе, предвкушая, как эта ночь блаженства станет лучшей в его жизни. И тут острая боль в спине пронзила его. Урсула вонзила нож еще и еще раз, тело Артура обмякло и рухнуло на пол.
Медленными шагами молодая вдова подошла к своей жертве. Она села на него, обхватив своими красивыми ногами, и занесла нож, чтобы проткнуть сердце врага. Но тут сильный удар в голову оглушил ее. Это Худон ворвался в спальню во главе стражи. Он наклонился над окровавленным Артуром и задыхаясь от рыданий проговорил:
– Господин, я приказал слугам посчитать ножи, которыми пользовались за ужином. Одного не хватало. Вот я и подумал…
5
Урсула очнулась в своих покоях. Было утро. Солнечные лучи подозрительно ласково освещали ее комнату. У ее стола стоял завтрак, более пышный, чем обычно. Входная дверь была открыта. Все выглядело так, будто ей дали в последний раз насладиться жизнью перед казнью Ее потрясенный ум едва справлялся с осмыслением действительности. Она еще жива? Мелькнула страшная догадка: неужели для нее придумали самую изощренную для любой матери пытку – наблюдать за казнью сына?! Разъяренной тигрицей, готовой растерзать любого, кто покусится на жизнь ее детеныша, выпрыгнула она в коридор. И – о боже милостивый! – услышала такой знакомый детский смех. Ее сын играл внизу с дочерью одной из служанок. Что же это? Ум отказывался служить ей. И небесная твердь не упала еще на землю? И труба еще не протрубила? И горы еще стоят на своих основаниях? Или сир Артур скончался ночью от полученных ран, а слуги решили пощадить ее с сыном?
– А, вы встали, госпожа? – услышала она ненавистный голос Худона. – А, вы встали, моя дорогая? – услышала она ненавистный ей голос Худона.
– А, вы встали, госпожа? – услышала она ненавистный голос Худона.
– Я не госпожа и ты мне никто, мерзкая ты крыса. Не смей обращаться ко мне! – отвечала она лакею. Возможно, стража, стоящая за спиной, придавала лакею уверенности. Как бы то ни было, он осмелился продолжить разговор.
– Крысу, госпожа, обычно недооценивают. В какой–то степени она даже уникальна в своей способности приспосабливаться. Она отважно сражается за жизнь и поумнее иных очаровательных двуногих особей. – Все потому, что для крысы главное – выжить, – отвечала Урсула.
– А