Ты киваешь. За два океана,
И полтыщи врозь прожитых дней,
Ты нечаянно, окаянно,
Лунным светом в ночи осиянна,
Смотришь в море навстречу мне.
Эта россыпь алмазов в полдень,
Этой лунной дорожки жесть,
Знаю, встретятся, чтобы вспомнил, —
Несмотря на судьбу и пошлость
Обстоятельств, людскую месть, —
Каждый любящий, кто он есть, —
Дабы верил: порвутся сети
Предначертанной немоты, —
Чтобы в лунном иль солнечном свете
Мы сумели друг друга встретить, —
Чтобы сбылись на этом свете
Наши помыслы и мечты.
Август 1977
Больше мне не пиши
Больше мне не пиши.
Не хочу вспоминать.
Мы с тобой – каннибалы великой любви.
От нее уж давно ничего не осталось.
Будь красива и счастлива.
Но теперь навсегда без меня.
9. 9. 1978
Любовь
В сосуд возвышенной печали
Немного счастья подмешали.
Что ж получилось из того?
Любовь поэта одного.
11. 5. 1978
Когда-то возлюбленной
Красавица в летах, уходишь в Лету
Отсутствий штор, любовников, зеркал,
И прочих штучек, делавших планету
Комфортным местом для советских дам.
1989
Советским девушкам
Советским девушкам – хвала.
По ним, тоскуя, плачу.
У каждой Золушки зола
Своя, – своя удача.
Я был порой им в горле ком, —
Ненаш, и пятый угол, —
Порой – возлюбленным врагом,
Всегда – сердешным другом.
Они умели полюбить,
Смешавши грустъ и похоть, —
Порою преданными быть,
Порой, – предать со вздохом.
В уме тасую лица их
Ньюйоркскими ночами.
Они мне снятся птицами
С горячими крылами, —
И в стороне от толстых плеч
Супруги, мирно спящей,
Во сне мечтаю снова лечь
Меж бедер их лядащих.
5. 7. 1989
Отец: Десятая годовщина
1978 – 1989
В лунных оспинах, в солнечных алых рубцах
Блудный сын возвратился на могилу отца.
Из дорожной сумы хлеб изгнания он достает,
Соль отчаянья, памяти тающий лед.
На могильной плите, распластавшись,
как уж пред совой,
Я молю о прощеньи, прощаю, прощаюсь с тобой.
7. 22. 1989
Куры
Наш путь пересекает хутор на
Краю оврага, где гремит камнями
Невидимый ручей, и мостик уже,
Чем бедра моей спутницы.
За ним
Семнадцать миль большой степи,