Общее учение о государстве. Георг Еллинек

единство государства, – неизменное, несмотря на смену лиц. Сюда приложимо все то, что подробнее было изложено уже выше. Если конструировать государство как отношение властвования[179], то признание единства и вечности этого отношения означает уже уклонение от эмпирического базиса. Государство являет не одно, а бесчисленные отношения властвования. Сколько подвластных, столько же отношений властвования. Всякий новый властитель является новым данным пропорции. Всякая перемена формы властвования должна была бы разрушить государство и заменить его новым. То же возражение относится и к попыткам разложить все юридические отношения государства на индивидуальные отношения государственных органов между собой и к отдельным индивидам[180]. Ни одна из этих теорий не может объяснить, откуда возникает руководящая государством воля, каким образом государство означает юридически не ряд одновременных и следующих друг за другом действий, не находящихся ни в какой связи, а является в юридическом смысле действующим единством. Этого явления рассматриваемые учения либо вовсе не могут объяснить с их точки зрения, или они вынуждены, вопреки их собственным намерениям, прибегать к фикциям, которые, однако, никогда не могут дать конечного объяснения юридических фактов. Признать единую волю государства юридической фикцией – значит сознаться в неумении юридически ее постигнуть.

      3. Возможна, таким образом, еще только третья юридическая конструкция государства – конструкция государства как правового субъекта[181].

      Понятие правового субъекта есть понятие чисто юридическое и означает поэтому не присущее человеку реальное качество, а является по своему существу, как и все правовые понятия, отношением. Человек есть субъект права – это значит, что он находится в определенных, нормированных или признанных правом отношениях к правопорядку. Субъект в юридическом смысле есть поэтому не существо или субстанция, а данная извне, созданная волею правопорядка способность. Правоспособность, правда, всегда предполагает человека, так как всякое право есть отношение между людьми. Отнюдь не представляется, однако, требованием логики, чтобы это качество приписывалось только отдельному индивиду, а признание субъектом совокупности людей, коллективного целого – относилось бы к области фикций. Юридическое познание должно здесь, напротив, быть связано с результатами познания государства как реального явления. Если государство есть союз, представляющий коллективное единство, если это единство – не фикция, а необходимая для нашего сознания форма синтеза, которая, как и другие явления нашего сознания, должна быть положена в основу социальных институтов, то такие коллективные единства не менее способны быть субъектами права, чем человеческие индивиды. Квалификация коллективного единства как субъекта права не представляет поэтому создания фиктивной, не существующей субстанции, которая признавалась бы сущностью, предшествующей