В настоящее время прямое требование установления психического отношения лица к тем или иным признакам состава преступления содержится в некоторых постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Например, в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве»[142] указывается, что по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ «надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство (выделено мной. – Е. Ч.)».
В большинстве же случаев, по нашему мнению, вменение лицу того или иного квалифицирующего или отягчающего обстоятельства само собой подразумевает обязательное установление виновного отношения лица к указанным обстоятельствам. Б. А. Куринов писал, что «наряду с признаками объекта и объективной стороны преступления содержанием субъективной стороны охватывается психическое отношение виновного к квалифицирующим признакам состава преступления».[143]
На эту ситуацию можно посмотреть и с несколько другой стороны.
Юридически значимые признаки, которые рассматривает В. В. Лунеев, относятся к различным элементам состава преступления. Например, общеопасный способ – к объективной стороне, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды – к субъективной стороне. Однако, так или иначе, эти признаки характеризуют совершаемое лицом общественно опасное действие (бездействие) или наступившие последствия и являются их неотъемлемой составляющей. Мы не можем, например, рассматривать отдельно сам факт убийства и общественно опасный способ, с помощью которого оно было совершено.
Получается следующая ситуация. С одной стороны, В. В. Лунеев, безусловно, прав, указывая на то, что необходимо устанавливать внутреннее отношение субъекта не только к действиям (бездействию) и к последствиям, но также к отягчающим и квалифицирующим обстоятельствам, к другим юридически значимым признакам состава преступления. С другой стороны, есть основания отнести эти юридически значимые обстоятельства совершения преступления к категориям «общественно опасное действие (бездействие)» или «общественно опасные последствия», учитывая тот факт, что все они в той или иной степени характеризуют конкретные действия (бездействие) или последствия, выделяя их из ряда схожих. Таким образом, следует все же согласиться с П. С. Дагелем и Д. П. Котовым, которые отмечали, что «формы вины характеризуют отношение виновного к деянию и вредным последствиям в целом, то есть в целом к совершенному преступлению. Поэтому они не могут рассматриваться только по отношению к одному из признаков, который