Принцип аллигатора. Андрей Дышев

разбита донельзя и давала мне моральное право тащиться со скоростью десять километров в час. Я едва касался педали газа. Мне хотелось, чтобы мы ехали к дому учительницы как можно дольше. Раз мне удалось ее разговорить, то я надеялся получить еще кое-какую полезную информацию.

      – Журналиста кто-нибудь провожал? – спросил я, затормозив перед маленькой лужей.

      – Не знаю. Вряд ли. Зачем его провожать? Он был на своей машине, а до трассы рукой подать. Мы попрощались вчера вечером, а из школы он ушел рано утром, еще до начала занятий.

      – Значит, он ночевал в школе?

      – В школе, в школе! – нехотя призналась учительница. – Я распорядилась поставить для него раскладушку в комнате славы.

      Тут она повернула ко мне лицо и с подозрением произнесла:

      – А почему вы не расспросили об этом своего коллегу? Почему вы спрашиваете меня, где он ночевал, с кем говорил и кто его провожал? Вы что, проверяете меня?

      Я не ответил и попытался представить, какое было бы у нее лицо, если бы я сказал, что Лешка разбился сегодня в полдень на пути из Кажмы.

      Мы выехали на площадь, посреди которой одиноко торчал фонарь. Это был первый работающий фонарь, который я увидел в этом городе.

      – Центр города, – сказала учительница. Наверное, она посчитала своим долгом в знак благодарности попутно провести экскурсию. – Справа памятник Ленину. Рядом с ним когда-то стоял кинотеатр “Прогресс”. Теперь там просто руины… Налево, пожалуйста.

      Забывшись, я придавил педаль чуть сильнее, чем следовало бы, и “жигуль” с глухим стуком въехал в залитую водой выбоину. Я вполголоса выругался. Учительница, хоть и подпрыгнула на сидении и едва не стукнулась темечком о потолок, все же не поняла, что побудило меня обронить нецензурное выражение. Видимо, скачки на автомобиле по улицам Кажмы были для нее привычным делом.

      – А вот это наша школа, – сказала она и кивнула на боковое окно, за которым я с трудом разглядел темные контуры двухэтажного строения, окруженного крепкими деревьями. – У нас всего три класса: восьмой, девятый и десятый.