Ссыльнопоселенец. Владимир Стрельников

и отрядом кораблей. В голове всплыло, что эта планета находится под Эдиктом, и потому к ней, кроме как Корпус Эдикта, никто доступа не имеет. Это еще та организация, прав у нее столько, что все спецслужбы нервно курят в сторонке. И даже свой флот из сторожевых кораблей имеется. Не сказать чтобы уж очень зубастых, но для любого пирата с головой хватит. А флоты систем Корпусу Эдикта не помеха. Но она, насколько я знаю, никогда этими правами не злоупотребляет. Точнее, не дают ей особо злоупотреблять: чтобы планета попала под Эдикт, нужно нечто из ряда вон выходящее. Например, на одной вполне нормальной планете были обнаружены паразиты, живущие в головном мозге. Как они туда попадают, не знаю, но то, что из-за этого и та, и еще одна, вполне терраформированная, планета были закрыты напрочь – это была очень шумная история. Опасность пандемии галактического масштаба – не шутки. Пока медики не научатся справляться с напастью на сто процентов – не откроют.

      Так что я на планете под Эдиктом. А также я сейчас во внезаконье. Зазеркалье. Стране, находящейся вне юрисдикции и судебной власти, где правит только сила. Только оружие. Что в принципе мне как-то по барабану, пока жив, а что будет дальше – неизвестно. И так пожил подольше, чем некоторые знакомые парни.

      Словно подтверждение моих воспоминаний, за стальной дверью неподалеку раздалась короткая автоматная очередь. Скрежет ключей, скрип тяжелых петель, одиночный выстрел. Неразборчивые голоса, постепенно удаляющиеся. Опять одуреть – двери с ручным управлением, механические замки, ключи. Такое бывает до сих пор, но редко. И дорого.

      – Суки! Палачи! – Опять же рядышком молодой мужской голос, истерический, с подвизгиванием. – Пустите меня!

      И негромкие удары в сталь, будто кулаками молотит. Потом погромче и размереннее – наверное, повернулся и продолжает каблуком сапога. Сапоги, кстати, вот стоят. Юфтевые, хорошо начищенные. И накрытые сверху портянками. Похоже, я уже перестаю удивляться тому, что одежда и обувь для ссыльных выполнена из натуральных тканей.

      Одеться надо. Нечего в исподнем ходить. И вещи разобрать, и поскорее. Неизвестно, долго ли мне здесь еще околачиваться. Так. Что тут у меня?

      Чехол ружейный, простой, брезентовый, с кожаными надставками на углах, клапане и кожаным цилиндром там, где ствол заканчивается. И патронташ, кожаный. Что-то мне такое отношение к снаряжению навевает странные мысли. Неужто оно – огнестрельное оружие? Но не суть какое, главное – оружие! Блин, как же я соскучился по надежной тяжести в руках!

      Подрагивающими руками вытряхнул из чехла пару чехлов из бязи. Ствол, ложе со ствольной коробкой. Оба-на! Прошерстив память имплантов, нашел, что это курковый Иж-17 шестнадцатого калибра, простенькое, недорогое и очень хорошее ружьишко по прозвищу «ежик». Новодел, конечно, на клейме кроме стрелы «Ижмаша» еще комета «ЕрАрмз», завода с одной из планет внешнего кольца. Он как раз специализируется на выпуске