Фрыштик – это и есть завтрак, только по-немецки (Frühstück). И так действительно раньше говорили в Санкт-Петербурге. И так никогда не говорили в Москве. Недаром же Н. А. Некрасов так писал о северной столице: «С немецким языком там перемешан русский / И над обоими господствует французский…»
Считается, что Москва до сих пор остается источником языковой нормы в текущем словоупотреблении русского языка. Москва никогда не будет «окать» и «гхэкать». Московское произношение формировалось долго и давно сложилось в саморегулирующуюся систему. Только вот в последние годы стало просто пугать нашествие на Москву «носителей другой нормы произношения».
Коренные москвичи говорят «булошная» и «попить чийку», питерцы говорят «шинэль» и «мущчина». А вот в Москве, как показали исследования, только 8 % жителей не поставили «э» оборотное в заимствованные слова вроде «шинель». Но зато 86 % москвичей говорят «дошть», «под дождем» и «летние дожди» вместо когда-то типично московских «дощщь», «под дожжём» и «летние дожжи». Однако, что бы ни происходило, железобетонно держатся знаменитые московские «што» и «конешно» – так говорят 100 % москвичей.
Как видим, в разных регионах нашей огромной страны очень много языковых различий. Однако общим для всех является русский литературный язык, который сложился постепенно, в течение нескольких столетий.
Литературный язык – это наддиалектная форма существования национального языка. Это некий образцовый (унифицированный) язык, нормы которого обязательны для каждого говорящего по-русски.
Литературный язык для того и унифицирован, чтобы быть понятным всем. А говорить и писать на таком русском языке – это значит ощущать себя частью единого целого, а не какого-то отдельного региона, профессионального сообщества или возрастной «тусовки».
Знание норм и умение правильно говорить и писать составляют культуру речи. А культура речи – это часть общей культуры человека.
Термин «литературный язык» по своему происхождению связан с понятием «литература». А с чем же еще? И с понятием «литера», то есть «буква». Таким образом, это все-таки письменный язык. Это не самостоятельный язык, а литературная разновидность употребления русского языка. Это – специально обработанная часть общенародного языка.
История литературного языка – это история нормы. Между тем история языка литературы – это история отклонений от нормы. Это определяет принципиально различный подход к языку литературных произведений у историка литературного языка и у историка литературы. Историка литературного языка интересуют стандартные явления, то есть тот фон, на котором реализуется творческая активность отдельных авторов; историка литературы интересует творческое своеобразие писателя <…>